Вот вам, значится, Лыцк, град партийно-православной формации…
Вот вам, стал-быть, и Баклужино, «закордонный прогнивший Запад», место, где тёмные силы злодействуют!..
А между ними — ни в тех, ни в этих — город Суслов, в котором — вообще ни-че-го! Ничего заметного хоть для отечественного общества, хоть для мирового сообщества, хоть и для чёрной нечисти. Одна Суслову и слава — Гильдия служебных псов, последних разумных и честных служак будущего нашего!
Награды и премии:
Интерпресскон, 2004: Средняя форма (повесть);
Портал, 2004: Средняя и малая форма.
Повесть действительно необычная, но, если честно, несколько скучноватая. Для Лукина, во всяком случае. Вроде бы и не просто так написано, легкий налет парадоксальности присутствует и даже какая-то идея есть. Но не хватает присущего остальным произведением из «Баклужинского» цикла ощущения, что каждое предложение попадает буквально не в бровь, а в глаз. Слишком многое можно было бы спокойно сократить, переписать или убрать – и конец бы не изменился.
Книга прочитана в рамках игры "Собери их всех"
Повесть действительно необычная, но, если честно, несколько скучноватая. Для Лукина, во всяком случае. Вроде бы и не просто так написано, легкий налет парадоксальности присутствует и даже какая-то идея есть. Но не хватает присущего остальным произведением из «Баклужинского» цикла ощущения, что каждое предложение попадает буквально не в бровь, а в глаз. Слишком многое можно было бы спокойно сократить, переписать или убрать – и конец бы не изменился.
Книга прочитана в рамках игры "Собери их всех"
Необычная вещь. Сначала думалось, что все же речь идет о чем-то более привычном, например, о вервольфах или чем-то в этом духе. Оказалось все гораздо глубже. Это книга о собачьей преданности и готовности пожертвовать собой. Способны ли на это люди? Может быть, если они встанут на четыре ноги.
Необычное, стильное и запоминающееся произведение
Флэшмоб 2012, спасибо Velary за рекомендацию!
С этой повести началась моя безумная любовь к непревзойдённому Лукину. Что странно, потому что сатиру я не люблю, а он именно такой - жёсткий, правдивый и очень смешной. Что ни книга - не в бровь, а в глаз!
Вся соль в том, чтобы не знать сюжета до прочтения. Я первые несколько страниц была уверена, что повествование ведётся от лица собаки, пока эта самая собака не поднялась на ноги и не заговорила! Вот что значит - высший кобеляж! Когда даже сны собачьи снятся...
Рискну сказать, что собака – лучшее из человеческих творений. Вы спросите: "А как же ракеты? Компьютеры?" Да, конечно. Ракеты. Компьютеры. Но они ведь, согласитесь, не живые. Бездушные. А в собаке человек хотел видеть не просто помощника, он хотел видеть прежде всего друга и поэтому стремился вложить в неё всё лучшее, что было – или чего не было – в нём самом: верность, преданность, честность…
Мысль о том, что "если вы... значит вы достигли уровня развития своей собаки" не нова, но здесь она видна особенно ярко. Мы видим человека в образе человека и человека в образе собаки, и сможете ли вы однозначно сказать, в какой ипостаси он лучше? А в какой - лучше ему?
Беда была не в том, что мир двуногих запутан и подл, а в том, что ты сам ничуть не лучше этого мира.
Ратмир в итоге сделал свой выбор. Думаю, он был счастлив.
P.S. "Чушь собачья" много вопросов поднимает на самом деле. О профессионализме:
Человек, он ведь, как известно, на девяносто процентов состоит из своего ремесла…
О жизни здесь и сейчас:
Ратмир наслаждался жизнью. Людям не понять этого чувства, поскольку жить означает пребывать в настоящем, куда эти двуногие почти никогда не заглядывают. В данный момент их было в помещении трое: Рогдай Сергеевич, Гарик и Лев Львович – но все они мысленно присутствовали не здесь, а в Капитолии, и не сейчас, а в три часа дня.
О свободе, в конце концов:
– Учителя, вероятно, не раз говорили вам о том, что вы живёте в самой свободной стране, – с подкупающей простотой начал Ратмир. – Для вас это уже наверняка стало скучной расхожей истиной. А я вот помню ещё времена произвола, когда людям, представьте, запрещали работать собаками. Сейчас трудно в это поверить, но тогда, стоило кому-нибудь тявкнуть (я уже не говорю о том, чтобы стать на четвереньки и завыть), его отправляли в психушку. Там ему ставили диагноз: цинантроп. То есть сумасшедший, которому кажется, что он – собака…
Читайте сами и делайте выводы.
Сборник Лукина мне продали на книжном развальчике за символический полтинник. "Уценка", - пояснил продавец. - Семь лет как вышла, не берут". Закон рынка: в отличие от фантазийных сказочек, правда спросом не пользуется. В "Чуши собачьей" писатель-фантаст выходит за рамки жанра, создав социальную сатиру, сравнимую с шедеврами Рабле и Свифта. Он рисует общество, считающее идеалом благополучия собачью жизнь и ставящее памятники за собачью смерть. Издание единственное, тираж 10 тысяч. Вставшим на четвереньки книги не требуются. (2010)
Произведение, скорее - философское. Как-бы взгляд со стороны на современного человека, его сущность и внутреннее содержание. В общем, о том, что общество настолько зажралось, что простые люди идут служить к богатым и состоятельным... собаками. Ходят на поводке и в наморднике, лают, поднимают лапу у столбика, когда их выгуливают, с азартом бегают на четвереньках и души не чают в своем хозяине. Но это все в рабочее время. А в обычное, после рабочее они - обычные люди. Со своими желаниями, со своими семьями и мыслями.
Герою книги быть собакой нравится больше, чем человеком. А все потому, что животные, в отличие от людей, не думают о завтрашнем дне, не заморачиваются проблемами, а просто живут в каждом конкретном моменте, безраздельно наслаждаясь им. Их философия проста и легка - вот я, вот хозяин, которого надо защищать и любить, независимо ни от чего, а иногда даже жертвовать своей жизнью, просто потому, что он хозяин, он бог.
Надо сказать, что автор очень хорошо знает поведение и психологию собак, видно имеет богатый опыт их содержания.
Своеобразное произведение. Автор последовательно показывает все стороны жизни в образе пса - школу, работу (она же служба), собачьи сны на рабочем коврике, и даже, чего уж там, вязку кобеля и суки. Идея интересная. Но лично мне малость скучновато было читать, и чем ближе к концу, тем скучнее. Конец предсказуем.
Человек, он ведь, как известно, на девяносто процентов состоит из своего ремесла…
Рискну сказать, что собака – лучшее из человеческих творений. Вы спросите: "А как же ракеты? Компьютеры?" Да, конечно. Ракеты. Компьютеры. Но они ведь, согласитесь, не живые. Бездушные. А в собаке человек хотел видеть не просто помощника, он хотел видеть прежде всего друга и поэтому стремился вложить в неё всё лучшее, что было – или чего не было – в нём самом: верность, преданность, честность… <...> Кошка – это совершенно иная, а самое главное, чуждая нам психология. Не могу не вспомнить мой любимый анекдот. Старый-престарый… А анекдот такой. Пёс лежит, думает: "Хозяин меня кормит, поит, лечит… Наверное, он – Бог. Кот лежит и думает: "Хозяин меня кормит, поит, лечит… Наверное, я – Бог…"
Всякий праведник – лох. Хотя далеко не всякий лох – праведник…
Ратмир наслаждался жизнью. Людям не понять этого чувства, поскольку жить означает пребывать в настоящем, куда эти двуногие почти никогда не заглядывают. В данный момент их было в помещении трое: Рогдай Сергеевич, Гарик и Лев Львович – но все они мысленно присутствовали не здесь, а в Капитолии, и не сейчас, а в три часа дня.
Дело-то ведь не в том, колдун ты или не колдун. Главное, чтобы народ в это верил…