I love Dick

Любовь и прочие несчастья

“Every letter is a love letter,”

Книгу Крис Краус покупает в подарок на рождество для подруги героиня Салли Руни Так я о ней узнала. и тотчас решила, что это окажется таким же занятным чтением, как "Разговоры с друзьями". Сказать, что обманулась - ничего не сказать. Неожиданная, умная, сложная, грустная, горькая, эпатажная, заставляющая чувствовать неловкость - да. Забавная - скорее нет. Тем более удивительно, что по "Я люблю Дика" есть одноименный комедийный сериал, снискавший положительный отклик у критиков и зрителей. Я пока не видела, наверно посмотрю, интересно сравнить впечатление от фильма и романа.

Хотя назвать то, что написала Крис Краус романом можно лишь с достаточной долей условности. Автор не то, чтобы икона феминизма, но довольно заметный интеллектуальный лидер движения и об этом стоит помнить.
В том смысле, что демонстрируемый ею ментальный эксгибиционизм имеет приоритетным источником не стрижку купонов и стремление к популярности любой ценой. Но необходимость привлечь внимание широкой общественности к практике двойных стандартов, привычно применяемых обществом к привилегированным и дискриминируемым своим членам. Даже не преимущественно по гендерному признаку. Критерием могут служить расовый, социальный, возрастной, образовательный etc признаки.

Судя по тому, как уже изменился мир в сторону большей терпимости за двадцать три года, прошедшие со времени публикации книги, усилия Краус и ее соратников не были напрасными. Ну а теперь, собственно к книге. Она стоит того, чтобы о ней рассказать. Сорокалетняя, бездетная, не слишком привлекательная и не особо успешная Крис ужинает в общества своего мужа Сильвера (он значительно старше) и его коллеги Дика. Последний пригласил Сильвера прочесть курс лекций и провести семинар, потому иерархию в этой тройке можно расценивать, как: Дик - высший статус, середина Сильвер, на нижней ступени Крис.

На самом деле она кинорежиссер, снимает артхаусное кино, на которое вечно не получается добыть достаточно средств, потому они с Сильвером, все заработанное отдающим на ее проекты, ютятся по жалким углам, не позволяют себе многое из того, что могли бы позволить, сообразно доходам. И, как бы понятнее, Крис прибита бедностью, совершенным отсутствием праздника, люксовости, яркости в своей жизни. Фейерверк, нам всем этого иногда так хочется, и проявляемую к ней во время ужина Диком простую любезность, принимает за флирт. А тут еще из-за непогоды они не смогут добраться до дома и Дик предлагает паре заночевать у него. Это ранчо не сравнить с тем, чем они обычно довольствуются. На автоответчике у хозяина сообщение от молодой (и привлекательной, судя по голосу) женщины. А на книжной полке Крис видит книгу "Гравитация и грация" - над фильмом с тем же названием она сейчас работает. Это знак! Назавтра супруги уезжают, не дождавшись Дика, который спозаранок уехал.

Тем бы все и закончилось, но семена упали на благодатную почву. Вся нерастраченная нежность Крис, которой нет места в повседневности, устремляется к внезапно обретенному герою ее романа. Не имея возможности выразить обуревающих чувств, она начинает писать Дику. А поскольку героиня талантлива, то и письма получаются замечательными. Яркими, чувственными, эротичными, предельно откровенными. Разумеется, она не отправляет ни одного, но очень скоро сознается в своей внезапной любви Сильверу, единственному настоящему другу. Который поначалу склонен отнестись к этому как к изощренной интеллектуальной игре, и даже подыгрывает. Тем более, что всплеск сексуальности внезапно разнообразит их интимную жизнь (когда трахаешься с одним, представляя другого, такое случается).

Но постепенно понимает, что жена по-настоящему любит другого. Более того, одержима им. Такое тоже случается, хотя значительно реже. А потом ситуация выходит из-под контроля, когда Дик все же получает письма, и отвергает Крис (или не вполне отвергает? по крайней мере два постельных эпизода и несколько долгих телефонных разговоров у них было. Или не было?) Отчасти повинуясь законам природы, по которым гормональный всплеск такой интенсивности не может быть долгим, частью оттого, что все время стучаться в закрытые ворота не получается, Крис переводит свою обсессию в более конструктивное русло. "Дорогой дик" превращается в "дорогой дневник", хотя письма адресованы по-прежнему Дику.

Но содержание становится иным. Теперь она рассказывает своему адресату обо всех, интересующих ее, вещах. Процесс кинопроизводства; положение нижних слоев населения в Гватемале; поэты разбитого поколения и художники дадаизма; феминизм, собственная юность, забавные сценки из жизни знакомых, полузнакомых и вовсе незнакомых людей; анорексия, трепанация, шизофрения...

Ее фильмы, прежде не смевшие претендовать на участие в Санденсе, Берлинском или Венецианском фестивалях, неожиданно привлекают внимание, а письмам, оформленным как книга, Дик (он востребованный литературный критик) дает высокую оценку в качестве новаторского оригинального литературного жанра. Так жизнь удалась? Ну, можно и так сказать. Нет единого стандарта, пррименимого ко всем. Каждый идет своей дорогой и делает свой выбор.

Shame!
What you do to me is a shame
I’m only tryna ease the pain…,
Deep in your arms
Is where I want to be

Dick and Sylvere went to get paid, but accounting department had mixed up: Dick got Sylvere's salary and Sylvere got dicks

Крис, стоящая на пороге сорокалетия, вдруг влюбляется в коллегу своего мужа, учёного по имени Дик. Одной встречи оказывается достаточно для того, чтобы в порыве одержимости начать писать ему письма. Всё бы ничего, но письма пишутся с участием мужа, в огромном количестве, не отсылаются, и вскоре послания превращаются в часть перформанса, участвовать в котором сам Дик совсем не горит желанием…
⠀
Во-первых, я из тех читателей, которые не знали, что Дик в данном случае – имя собственное, а потому нарисовали себе чуть более распутный портрет Крис Краус. Во-вторых, если бы «I love Dick» не было на свете, то эту книгу срочно нужно было бы кому-то написать. Серьёзно.
⠀
Конечно же, «I love Dick» – это не история страстной любви в эпистолярной форме. Никакой Эммы Бовари с её плёточкой. Даже одержимость, о которой постоянно говорят в отзывах, ко второй половине романа полностью исчезает с его страниц. Dear Dick фактически превращается в Dear Diary, сотни неотправленных писем практически незнакомому человеку становятся письмами себе, нужными для того, чтобы в разгаре очередного возрастного кризиса разобрать по полочкам свои взлёты и падения и понять, чего действительно хочется в этой жизни, а какие желаний и устремления навязаны из вне.
⠀
И, тем не менее, Краус, хотела она того или нет, удалось показать, как на самом деле выглядит влюблённость. Где в ней место объекту, и почему он именно объект, а не личность; какие круги ада проходит влюблённый, когда пытается балансировать на грани между тем, как ему хочется себе вести, и как надобно, чтобы казаться социально нормальным; что является частью реальности, а что – фантазией, выдумкой, проекцией.
⠀
Признаюсь честно: фрагменты, представляющие из себя искусствоведческие эссе или размышления о литературе, понравились мне куда меньше, чем всё остальное. Но это дело вкуса. И да, я куда больше переживала за Сильвера, чем за всю эту историю с Диком!

Это не феминизм, это нытье

Чтение этой книги - своего рода эксперимент, контркультура, современное искусство и перформанс не мои жанры, но мне захотелось прочесть что-то, чтобы возможно поменять свое мнение и взглянуть на это направление под другим углом. К тому же я смотрела сериал несколько лет назад (он оставил меня в некотором замешательстве) и мне захотелось сравнить/прояснить свое отношение. Сериал прямо сильно переделали, кстати.
⠀
К искусству я подхожу исключительно с позиции нравится/не нравится. Если меня что-то тронуло, это прекрасно, если же нет, то это не моё. Контркультура же меня не трогает, не столько потому, что это ужасно/вульгарно/отвратительно и т.д., а просто потому, что я ей не верю. Барахтаясь в сточной канаве, автор говорит - вот она действительность, мне это кажется слишком оторванным от (моей) жизни, чтобы хоть как-то ее репрезентовать.
⠀
Но вернёмся к книге. Зная о своих предубеждениях, я пыталась от них абстрагироваться при чтении и предоставить автору шанс. И где-то в начале даже мелькнула надежда, что ей удастся завоевать мое расположение. В какой-то момент диалог с Сильвером стал живым, динамичным, я даже подумала "она действительно крутая умная тетка и хорошо пишет", увы это продлилось всего страницу или две. А дальше начался постмодернизм, где провозглашаются "великие обобщения", "громкие заявления", "объяснения как же устроен мир, которые ничего не объясняют". Такое мне нравилось в 15, я могла свободно утонуть в книге и воспринять ее на чисто эмоциональном уровне, но мне уже не 15, и весь мой жизненный опыт говорит: подождите, подождите, что? И то, что это написала 39-летняя женщина удивляет.
⠀
Я не знаю как относиться к этой книге: читать ее было скучно, а пытаясь обдумать прочитанное, она начинала меня злить. По всей книге яркой россыпью блестят претензии Крис мужчинам в ее жизни, мужчинам вообще и, особенно, мужчинам в искусстве. Претензии женщинам более успешным. Претензии всем, кто не видит ее гения. И ни одной мысли о том, что она сама выбирала эти отношения, что она сама выставляла свои работы на обозрение (а это значит, что их могут критиковать), и она сама не сделала никому ничего хорошего.

Книга кишит отсылками к "непризнанным" гениям, "непонятым" женщинам, "великим творцам умершим от передоза". С которыми по всей видимости ассоциирует себя Крис, видя как проваливается ее ещё не оконченный фильм. Но больше всего поражает, что Крис переносит свой опыт на масштабы "всех женщин" и начинает объяснять что же мы есть такое, хоть ее об этом никто и не просил. Как и с письмами к Дику. Она пишет письма начиная изначально воспринимать их как арт-объект, а это мне кажется несовместимо, жить в моменте и пытаться его же интерпретировать.

И если первая часть сохраняет хоть какую-то логику происходящего (по крайней мере хронологическую), то во второй я совсем потерялась среди писем, воспоминаний о письмах, скачками в будущее, скачками в прошлое, скачками по городам и выставкам.

Я не согласна с утверждениями, что все письма - письма о любви, что Дик перестает быть важен и превращается в Дорогой дневник. Он никогда и не был важен, она воспылала к нему страстью по совершенно надуманным поводам (совпадения и он проявил внимание), это даже не любовь с первого взгляда, не действие флюидов, это как удачно выразилась автор "шизофрения", начинает писать ему, хочет его, расстраивается что он не проявляет инициативу. И продолжает его хотеть всю книгу, но как человек и как личность он ее не интересует. То, что происходит в ее голове куда интереснее. Как верно заметили в одном ревью, если бы такое поведение позволил себе мужчина, его тут же заклеймили как насильника, сталкера, маньяка. Но, видимо, если ты феминистка и "художник" то можно не считаться с людьми вообще.

Но что удивляет больше всего - это полное отсутствие хоть чего-нибудь хорошего в ретроспекции жизни автора. Пытаясь "понять все" ей в голову не приходит ни одного светлого доброго приятного воспоминания - один шлак (большую часть которого она произвела сама собственными усилиями).
⠀
Ее рассуждения о культуре тоже оставили меня равнодушной. Я их попросту не поняла. В отличии от Крис я не "самая начитанная среди друзей" и не такая "умная" (упоминается раз 20) и не так зациклена на собственной "некрасоте". Итог - увы, не мое.

Возможно, если бы эту книгу можно было частично сократить, она стала бы идеальной. Бурное начало, полет фантазии писательницы, глубокое, почти шизофреничное, переживание не взаимной влюблённости, и вовлечение в это мужа производят сильное впечатление с первых страниц, время за чтением летит незаметно, ты начинаешь задаваться вопросами, которые раньше, казалось бы, тебя не волновали.
Дик предстает идеей объекта влюбленности, а не живым человеком, в определенном смысле его образ деконструирован - на уровне реальности, предоставленной в тексте. Эта деконструкция - повод познать себя, а не приблизиться к человеку, повод обвинять его в неудаче, а не признать очевидное: он не заинтересован в настойчивой, переходящей границы страсти героини. Тут играют на тонкой грани близкому всем переживанию отвержения и чрезмерной увлеченности ощущениями, пусть и болезненными. Ближе к концу все это начинает сдуваться, как воздушный шар, а темы, с социальных и общечеловеческих переходят к обсуждению холокоста и тяжёлой еврейской судьбы. Мне интересна вторая мировая и мне безумно жаль евреев, два моих прадедушки лежат в братской могиле из-за Великой Отечественной, но в контексте этой книги размышления такого толка не выглядели уместно, и часть из них я была даже вынуждена опустить.
Но текст определено стоит внимания, несмотря на озвученный недостаток.

Время откапывать заметки и фоткать книжки. Примерно полтора месяца назад: ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Отвела всю субботу Крис Краус, наточила карандашик, чтобы подчёркивать все моменты, которые про меня. Сюжет настолько злободневный, что писать здесь о нем даже как-то неловко.
Первое, что я подумала - очень вовремя. Я вот-вот сорвусь, хочу выйти из игры в сотый раз. Весь день в животе ком перекатывается к горлу. Тошнит. Дрожу. Интересно, чем закончится вся эта история?
Пока я страдала, сюжет отслоился и Крис вылила на безмолвного оппонента свои мысли о творчестве незнакомых мне раньше людей конца XX века.
Постепенно начала отслаиваться и арт-критика, оставалось только пространство идеи.
«Если у женщин не получилось создать «универсальное» искусство из-за того, что мы находимся в ловушке «личного», то почему бы не превратить «личное» в «универсальное» и не сделать его предметом нашего искусства?».
В этом своём интертескте Крис Краус с усмешкой принимает то женское, что принято прятать и выставляет его самой выпуклой стороной. Академический феминизм второй волны в чистом виде. Разве нет?

Источник