Великий мастер, которому в этом году исполняется 90 лет, зачаровал миллионы читателей во всем мире и каждой своей книгой доказывает, что Музе неважен возраст того, кому она поклялась в верности.
Сборник рассказов «В мгновенье ока» с блеском демонстрирует весь творческий диапазон кудесника Брэдбери: от теплой человечности, сентиментальности в лучшем смысле этого слова до густо замешенной на черном юморе трагикомедии.
Этот сборник вы проглотите, не успев даже моргнуть, потому что:
1) Бредбери и его русский переводчик постарались обеспечить нас гениальнейшим слогом, который может соперничать с набоковским, но абсолютно самобытен;
2) Это сборник, а значит, вам не нужно читать все подряд, но можно выбрать то, что интересует;
3) Я прямо сейчас постараюсь почти без спойлеров помочь вам решить, что именно из этой книжки вас интересует больше.
«Doctor с подводной лодки» — бывший капитан субмарины, ставший психиатром-фрейдистом и по совместительству – коллекционером кошмаров своих пациентов.
«Пять баллов по шкале Захарова-Рихтера» — мир, как всегда, контролируется не теми, кого мы видим, а некими архи архитекторами. Они-то и построили города в сейсмически активных зонах, чтобы специально разрушать и отстраивать заново на том же месте, двигая прогресс.
«Помнишь Сашу?» — ребенок, неожиданно появившийся в жизни семейной пары, обретает имя раньше, чем даже пол. Его родители (еще даже не состоявшиеся) научились общаться с ним, и осторожный мальчуган становится желанным. Но все равно безвозвратно уходит. Рождается девочка.
«Опять влипли» — даже самые любимые актеры умирают и напрочь забываются. Люди, когда-то мечтавшие к ним прикоснуться, теперь раздражаются от того, что призраки их экс-кумиров мешают их сну, снова спуская по лестнице теперь уже всеми забытое фортепиано.
«Электрический стул» — смертельный номер. Публика радостно смотрит на такие, пока ток не отключат. Затем просто переводит взгляд на другой фокус. Ведь исполнительница предыдущего умерла. Якобы. А она изменяет мужу с тем, кто заинтересовался ею не как смертницей, а как живой. И… умирает. Якобы.
«Прыг-скок» — жизнь как изощренная игра в классики. Девушка, неуверенно балансирующая между клетками 16 и 17, целуется впервые и так вкусно, как только можно описать в рассказе. И перепрыгивает на следующую клетку, ведь это можно делать только в День рождения.
«Финнеган» — полиция находит в лесу обескровленные тела детей, но не может найти убийцу. И только старик, богатый коллекционер дверей, догадывается, что дело в огромном пауке. Старик выпивает виски, смешанный с ядом, и стучится в двери идеально скрытого жилища твари.
«Разговор в ночи» — немолодой мужчина видит призрак плачущей женщины, кажущийся ему отдаленно знакомым. Перерыв старые фотографии, он чувствует себя пораженным громом. Он выходит из дому поговорить с женщиной; говорит ей, что они снова встретятся через три года, хотя она и не узнает его. Конечно, ведь она его еще не родила.
«Убить полюбовно»— преклонный возраст спорту не помеха. А соревнуются муж с женой в том, кто из них изобретательнее убьет другого. А изобретательны они одинаково, хм…
«В мгновенье ока» — талантливейшая из карманников на арене цирка обирает на глазах у всех, но незаметно от него, человека, как две капли воды похожего на одного из зрителей. До начала номера, он ждал его с нетерпением, а его жене было все равно. Из-за схожести жене почему-то понравился номер, а мужу почему-то – нет.
«Слава в вышних Дориану» — аллюзия на Уайлда о возвращении вечной молодости. Первый рассказ Брэдбери, который кажется бредом.
«Все хорошо, или Одна беда — собака ваша сдохла» — почему одни хозяева воспринимают смерть своей собаки, как неизбежность, хотя и печальную, а другие чувствуют всю пустоту утраты? Может, дело не в черствости, а в количестве утрат, которые нас постигают. Все просто, как на ладони, но пока я не прочел этот рассказ, который даже не об этом, я до этого не додумывался.
«Ведьмин закут» — их дом такой большой и старый, и когда-то в нем прятались то ли ведьмы, то ли те, кого ведьмами только считали. Но если в старом доме есть выбор мест для тайника, то почему бы не спрятаться заодно и в другом времени, раз уж ты ведьма. И пусть через 200 лет им слышится твой шорох.
«Дух скорости» — зачем пытаться изобрести велосипед, выискивая для рассказов идеи позабавнее. Наверное, подобная мысль жужжала в ячейках мозга Брэдбери, когда он писал об изобретении велосипеда.
«По прошествии девяти лет» — жизнь нашей любой (почти что) клетки – 9 лет. И это, между прочим, научно обоснованный максимум. Поэтому по прошествии девяти лет мы все будем уже абсолютно другими людьми. И кстати, приевшаяся было жена – тоже новехонькая. Не грех влюбиться заново.
«Баг» — сколькие из наивных нас готовы поручиться, что наш сосед через 20 лет своей теперь уже гениальной писаниной станет всемирно любим. И как же мы зачешем затылок, встретив его через эти самые 20 лет забывшим, как держать ручку. Но так и есть. Таланты забываются, выбрасываются, оказываются неталантами.
«И снова, легато» — никогда не величайте щебетом нашу голубоэкранную попсу. Из песен птиц черпают арии. Птицы дирижируют регентами. Они – беззащитные творцы чужих авторских прав. Так что щебет – это классика, а не попса.
«Обмен» — в этом рассказе все очень по-моему… Герой-книгоголик не только упивается текстом, но и обожает вдыхать книги. А еще – возвращаться в родные места, не находя там больше ничего родного.
«Земля на вывоз» — как и герой, я никогда не задумывался о том, что после похорон на кладбище образуется лишняя земля. Пытаться продать ее, перемешанную с пылью, которую сдувало ветром с безмятежно мертвых, - бесполезно. Забирайте ее даром! Условие лишь одно: ни за что не привозите кладбищенскую землю обратно.
«Последние почести» — а вам не грустно, что ваш обожаемый писатель, художник, актер, кто угодно, возможно, умер, не сомневаясь, что о нем все забыли, при чем навсегда? Но когда у вас как раз есть возможность навестить его у его смертного одра и переубедить, то… Я это к тому, что писать о машине времени будет актуально всегда. Хотя бы потому, что вы использовали бы ее по-своему.
«Другая дорога» — вот ручаюсь, что будь герой один, он не только прокатился бы по другой дороге, но и остался бы на ней жить. Но у него была жена. Нет-нет, я не против его жены, но я бы выпил за то, чтобы они нас поддерживали.
Этот сборник вы проглотите, не успев даже моргнуть, потому что:
1) Бредбери и его русский переводчик постарались обеспечить нас гениальнейшим слогом, который может соперничать с набоковским, но абсолютно самобытен;
2) Это сборник, а значит, вам не нужно читать все подряд, но можно выбрать то, что интересует;
3) Я прямо сейчас постараюсь почти без спойлеров помочь вам решить, что именно из этой книжки вас интересует больше.
«Doctor с подводной лодки» — бывший капитан субмарины, ставший психиатром-фрейдистом и по совместительству – коллекционером кошмаров своих пациентов.
«Пять баллов по шкале Захарова-Рихтера» — мир, как всегда, контролируется не теми, кого мы видим, а некими архи архитекторами. Они-то и построили города в сейсмически активных зонах, чтобы специально разрушать и отстраивать заново на том же месте, двигая прогресс.
«Помнишь Сашу?» — ребенок, неожиданно появившийся в жизни семейной пары, обретает имя раньше, чем даже пол. Его родители (еще даже не состоявшиеся) научились общаться с ним, и осторожный мальчуган становится желанным. Но все равно безвозвратно уходит. Рождается девочка.
«Опять влипли» — даже самые любимые актеры умирают и напрочь забываются. Люди, когда-то мечтавшие к ним прикоснуться, теперь раздражаются от того, что призраки их экс-кумиров мешают их сну, снова спуская по лестнице теперь уже всеми забытое фортепиано.
«Электрический стул» — смертельный номер. Публика радостно смотрит на такие, пока ток не отключат. Затем просто переводит взгляд на другой фокус. Ведь исполнительница предыдущего умерла. Якобы. А она изменяет мужу с тем, кто заинтересовался ею не как смертницей, а как живой. И… умирает. Якобы.
«Прыг-скок» — жизнь как изощренная игра в классики. Девушка, неуверенно балансирующая между клетками 16 и 17, целуется впервые и так вкусно, как только можно описать в рассказе. И перепрыгивает на следующую клетку, ведь это можно делать только в День рождения.
«Финнеган» — полиция находит в лесу обескровленные тела детей, но не может найти убийцу. И только старик, богатый коллекционер дверей, догадывается, что дело в огромном пауке. Старик выпивает виски, смешанный с ядом, и стучится в двери идеально скрытого жилища твари.
«Разговор в ночи» — немолодой мужчина видит призрак плачущей женщины, кажущийся ему отдаленно знакомым. Перерыв старые фотографии, он чувствует себя пораженным громом. Он выходит из дому поговорить с женщиной; говорит ей, что они снова встретятся через три года, хотя она и не узнает его. Конечно, ведь она его еще не родила.
«Убить полюбовно»— преклонный возраст спорту не помеха. А соревнуются муж с женой в том, кто из них изобретательнее убьет другого. А изобретательны они одинаково, хм…
«В мгновенье ока» — талантливейшая из карманников на арене цирка обирает на глазах у всех, но незаметно от него, человека, как две капли воды похожего на одного из зрителей. До начала номера, он ждал его с нетерпением, а его жене было все равно. Из-за схожести жене почему-то понравился номер, а мужу почему-то – нет.
«Слава в вышних Дориану» — аллюзия на Уайлда о возвращении вечной молодости. Первый рассказ Брэдбери, который кажется бредом.
«Все хорошо, или Одна беда — собака ваша сдохла» — почему одни хозяева воспринимают смерть своей собаки, как неизбежность, хотя и печальную, а другие чувствуют всю пустоту утраты? Может, дело не в черствости, а в количестве утрат, которые нас постигают. Все просто, как на ладони, но пока я не прочел этот рассказ, который даже не об этом, я до этого не додумывался.
«Ведьмин закут» — их дом такой большой и старый, и когда-то в нем прятались то ли ведьмы, то ли те, кого ведьмами только считали. Но если в старом доме есть выбор мест для тайника, то почему бы не спрятаться заодно и в другом времени, раз уж ты ведьма. И пусть через 200 лет им слышится твой шорох.
«Дух скорости» — зачем пытаться изобрести велосипед, выискивая для рассказов идеи позабавнее. Наверное, подобная мысль жужжала в ячейках мозга Брэдбери, когда он писал об изобретении велосипеда.
«По прошествии девяти лет» — жизнь нашей любой (почти что) клетки – 9 лет. И это, между прочим, научно обоснованный максимум. Поэтому по прошествии девяти лет мы все будем уже абсолютно другими людьми. И кстати, приевшаяся было жена – тоже новехонькая. Не грех влюбиться заново.
«Баг» — сколькие из наивных нас готовы поручиться, что наш сосед через 20 лет своей теперь уже гениальной писаниной станет всемирно любим. И как же мы зачешем затылок, встретив его через эти самые 20 лет забывшим, как держать ручку. Но так и есть. Таланты забываются, выбрасываются, оказываются неталантами.
«И снова, легато» — никогда не величайте щебетом нашу голубоэкранную попсу. Из песен птиц черпают арии. Птицы дирижируют регентами. Они – беззащитные творцы чужих авторских прав. Так что щебет – это классика, а не попса.
«Обмен» — в этом рассказе все очень по-моему… Герой-книгоголик не только упивается текстом, но и обожает вдыхать книги. А еще – возвращаться в родные места, не находя там больше ничего родного.
«Земля на вывоз» — как и герой, я никогда не задумывался о том, что после похорон на кладбище образуется лишняя земля. Пытаться продать ее, перемешанную с пылью, которую сдувало ветром с безмятежно мертвых, - бесполезно. Забирайте ее даром! Условие лишь одно: ни за что не привозите кладбищенскую землю обратно.
«Последние почести» — а вам не грустно, что ваш обожаемый писатель, художник, актер, кто угодно, возможно, умер, не сомневаясь, что о нем все забыли, при чем навсегда? Но когда у вас как раз есть возможность навестить его у его смертного одра и переубедить, то… Я это к тому, что писать о машине времени будет актуально всегда. Хотя бы потому, что вы использовали бы ее по-своему.
«Другая дорога» — вот ручаюсь, что будь герой один, он не только прокатился бы по другой дороге, но и остался бы на ней жить. Но у него была жена. Нет-нет, я не против его жены, но я бы выпил за то, чтобы они нас поддерживали.
Свидание с призраками.
Белла Уинтерс, вместе со своим мужем Сэмом, только-только переехала в старый дом в Лос-Анджелесе. Неподалеку от Эффи‑Стрит, на Вандомском холме. И теперь, вот уже третью ночь подряд, она слышит шум. Мужские голоса, о чем то спорящие и жалобный стон струн рояля. В три часа ночи.
Если выйти на улицу, отвергая недовольное ворчание мужа репликой
никого увидеть не получится. Только ветер, безлюдный пологий склон и эхо в ночи. Если тут же закрыть глаза, перед мысленным взором появятся черно-белые картины.Женщина в пятьдесят пять лет, толстая и страшная, может смело гулять по ночам.
Почему‑то ей привиделся 1929 год: она сама, еще девочкой, сидит в кино, в первом ряду, а высоко над головой мелькают светлые и темные кадры, она замирает, потом смеется, потом опять замирает и опять смеется.
Что делать? Звонить подруге Зелде. Вдвоем они раскроют тайну ночных призраков. И сумеют не дать в обиду тех, кого полюбили еще в далеком детстве.
Никаких серьезных проблем не будет. Только ностальгия по ушедшей эпохе. Трогательное объяснение в любви, от которого перехватывает дыхание. Рассказ, после которого, скорее всего, захочется пересмотреть черно-белое кино. Особенно то, съемки которого проходили в Лос-Анджелесе. Можно даже "Музыкальный ящик" 1932 года. В качестве бонуса, по примечаниям можно изучить историю американского кинематографа.
Не буду скрывать и повторюсь в какой-то там раз: я не люблю рассказы.
Мне лень их читать, как бы это странно ни звучало. И запоминать я их совсем не могу: вероятно, не успеваю вжиться настолько в ситуацию или в образы, чтобы они отложились в памяти. Поэтому могу рассказы читать по многу раз - и каждый раз как первый.
Но в то же время есть авторы, которые меня интригуют: а что на этот раз он придумает? Чем удивит?
Так, к примеру, было с рассказами Кортасара. (Кстати, прочитанного и прослушанного тоже по Флэшмобу).
И вот так - с Брэдбери.
Нет, он не "мой автор".
У меня нет восторга от "попадания", от понимания и прочувствования описанного им. Порой мне неинтересны его переживания и рассуждения. И его культовое "Вино из одуванчиков" не стало "моим" произведением.
И все же этому сборнику я поставлю положительную оценку. И скажу огромное спасибо посоветовавшей мне эту книгу TibetanFox (Флэшмоб-2011) - за то, что я в выпадающие мне свободные минуты с любопытством придвигала к себе ноутбук (я читала рассказы с экрана) и читала, читала... по три, по четыре истории за раз... И я понимала, что автора мучало в жизни многое: очень уж угадывается за строками его собственная боль, и радость, и надежды, или чувство одиночества...
(Пойду подумаю, какие именно рассказы показались наиболее удачными... Припишу позже.)
P.S. Это, говорите, поздний Брэдбери? Ранний, говорите, еще лучше? Может быть, теперь почитать другой сборник его рассказов? А какой?
Подползала к этому сборнику рассказов старины Рэя с опаской. Говорили мне, что сдал он сильно, пишет только чёрное и невыносимо печальное, а то и вовсе ерунду, поэтому читать стоит только его "классическое". Не послушала советов, теперь этому очень рада.
Очень краткие тизеры каждого рассказика (рассказы и сами крошечные), но спойлерить не буду. Может, заинтересуетесь. Кстати, самым последним кусочком-рассказом идут комментарии автора по поводу того, как тот или иной рассказ был написан, буквально по паре слов. Очень интересно, все эти странные, страшные и нежные вещи тесно связаны с его реальной жизнью.
Doktor c подводной лодки. Психотерапевт придумал какой-то хитрый перископ, который показывает человеческие страхи. Минус, не понравилось. Даже огорчилась такому началу сборника.
Пять баллов по шкале Захарова-Рихтера. Теория заговора: все разрушения от войн и землетрясений подстроены хитропопой организацией, естественно, ради бабла. Минус. Второе огорчение сначала.
Помнишь Сашу? С молодой парой начинает вести разговоры невидимый глазу капризный Саша... Мило, трогательно, хотя и не "блестяще". Понравилось, плюс.
Опять влипли. Дама слышит ночью шум на лестнице, топот, грохот, как будто мужики тащат пианино. Выходит — а там нет никого. Нейтрально, не зацепило.
Электрический стул. В каком-то цирке или на ярмарке, не очень понятно, проходят представления, где через женщину на электрическом стуле пропускают разряды. Не очень, но понравился конец. Нейтрально.
Прыг-скок. О-о-о-о! А вот тут меня, уже огорчённую посредственным Брэдбери, просто подняло до потолка вместе со стулом и стукнуло как следует оземь, чтобы больше не смела так думать. Всего один день из жизни девочки... Но от него перехватывает дыхание. Полное погружение, даже теплее становится, вся гамма её ощущений чувствуется на собственной шкуре, как будто ты там, вместе с ними... Очень по духу похоже на "Вино из одуванчиков", великолепно! Плюс, плюс, три гигантских плюса.
Финнеган. От контраста с предыдущим рассказом по спине бегают мурашки. Три детских обескровленных трупа в лесу, а странный дядька-коллекционер дверей расследует убийство и хочет доказать, что виновен в этом гигантский паук. Двусмысленный конец, очень неплохо, этакая страшилка с загадкой. Плюс.
Разговор в ночи. Старик слышит ночью плачущую девушку, выходит на улицу и видит призрак, но не обычный... "Как ты посмела прийти сюда молодой?" И необычная концовка, если она вообще есть. Всё так изящно и непонятно до самого конца. Плюс.
Убить полюбовно. Неожиданный жанр чёрного юмора. Двое стариков так друг друга задолбали, что теперь подстраивают различные несчастные случаи, чтобы отправить дражайшую половинку на тот свет. Довольно предсказуемый, но от того не менее хороший финал. От любви до ненависти... Плюс.
В мгновенье ока. На цирковом представлении Чарли с удивлением узнаёт в одном из приглашённых для трюка на сцену молодых людей своего почти точного двойника. Потрясающе глубокий и смешной рассказ о том, как болезненно люди иной раз воспринимают свою персону. Плюс.
Слава в вышних Дориану. Жуткий хоррор, даже удивительно, сколько много страхов сплелось в одном маленьком рассказе. Старик встречает человека, выглядящего лет на тридцать, но он утверждает, что ему уже около семидесяти. Выбор между молодостью и личностью. Почему-то не зацепило, хотя рассказ хороший. Нейтрально.
Всё хорошо, или Одна беда — собака ваша сдохла. Трогательный рассказ об умершей от старости собачке, почти члене семьи, а от такой простой темы — переход к разумному, доброму, вечному. Однако с темой "А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо..." можно было и поинтереснее в переводе поиграть. Нейтрально.
Ведьмин закут. Классная история. Муж с женой слышат, как кто-то ночью скребётся в вечно запертом чулане их старого дома. Взломав дверь, они обнаруживают там потайное место, куда во время охоты на ведьм прятали подозреваемых дам... Плюс.
Дух скорости. История про дядьку, который изобрёл велосипед, а его за эти соседушки хотели линчевать, дескать, шайтан-арба какая-то. Посредственная история, хоть и с глубоким подтекстом, но над последней фразой я ржала, как конь. Нейтрально.
По прошествии девяти лет. Трогательная зарисовка... Одна дама понимает, что за девять лет её тело полностью изменилось из-за репродукции клеток, поэтому она хочет начать новую жизнь. Тема обновления, радости чему-то новому, спрятанному в обыденном. Очень мило. Плюс.
Баг. История о гениальном танцоре, который забросил танцы. Пронзительно, до слёз, почему-то. Очень люблю такие истории. Плюс.
И снова легато. История о том, как у одного дяденьки поселись в саду странные птички, которые пели ему не просто рандомные ноты, а целые удивительные произведения. А он их записывал и продавал. Скорее, плюс, чем нейтрально.
Обмен. Трогательный рассказ о признательности молодого человека к своей старенькой библиотекарше, которая давала ему книги, когда он был мелким. Хорош, чертяка, плюс.
Земля на вывоз. Про кладбищенского сторожа, который когда-то не смог спасти заживо закопанную девушку и про мистический тёмный страх смерти и всего, с ней связанного. Плюс.
Последние новости. Изобретатель сделал машину времени для того, чтобы появляться перед великими писателями, которые непризнанные погибают в забвении и нищете, чтобы сказать, что через много лет потомки признают их и будут боготворить. Плюс.
Другая дорога. Семья случайно сворачивает на пустынную дорогу, и отец делает неожиданное предложение переехать в эту глушь. Глубокий рассказ о рутине, о фальшивом стремлении сбежать из неё, о лицемерии... Тоска по природе, страх больших городов.
Вон, в итоге, насколько больше плюсов, чем минусов и нейтральных оценок. Отличный сборник, не надо возводить напраслину на Брэдбери, он ещё ого-го, остаётся только завидовать и поражаться. В крошечных историях на пару страничек умещаются бездны глубоких смыслов и подсмыслов, интересный сюжет, потрясающий язык и неожиданные концовки. Он мастер, как ни крути.
Для меня всегда существовало два Брэдбери: тёмный и светлый. Светлый Брэдбери написал "Вино из одуванчиков", он любит детей и стариков, пишет всегда тепло и как-то уютно, так что хочется улыбаться, даже если в конце все умерли мучительной смертью. Даже тоска и печаль у него какие-то не такие страшные, а трогательные. А есть тёмный Брэдбери, задыхающийся от одиночества и ужаса, его не так часто можно встретить, например, в "Смерть — дело одинокое", но он поражает. В этом сборнике есть и тот, и другой, и радость, и безысходность.
"В мгновенье ока" называется этот сборник. Он так и читается, за один присест. Очень рекомендую.
Занятная книга. Она ближе знакомит с автором. В чем-то делает его понятнее, а в чем-то наоборот вызывает недоумение. Это не сборник рассказов. Это сборник мыслей, чувств и идей Брэдбери в разные периоды жизни, связанные с разными событиями и поводами. Как будто заглянули в его сокровенное. И так как Рей фантаст, его душа оказалась не то что потемками, а вселенной с абсолютно непредсказуемыми вариациями. Некоторые рассказы забавные, некоторые грустные, некоторые просто странные. Но почти все заставляют задуматься. В основном задуматься о себе и о том, что тебя окружает. Для меня сквозь весь сборник прошла ниточка психологии. Эдакая минутка самокопания.
Прочитано в рамках игры Дайте две! вместе с ann1974
— Разве жить страшно? — спросил Саша. У Мэгги дрогнули губы. — Страшно другое. Не жить. Быть ненужным. " "Сходство — это одна видимость." "Кто балансирует на краю пропасти, у того может закружиться голова." "Терпеть не могу, когда женщины льют слезы. Мне начинает казаться, будто плачет целый мир, добавил он про себя.…