«Что ж, плакать, что ли? Ну, напились, что за важность! Мадера такая попалась… В нее не влезешь: черт их знает из чего они ее составляют. Пьешь — ничего, а как встал — кусаться хочется. Обозначено на ярлыке «Экстра, этикет, утвержден», ну, и давай. После к Яру заезжали. Иван Гаврилыч певицу чуть не убил...»
«Только что бы, господа, условие теперича такое, пить не отставая от других судопромышленников; обгонять можно, а отставать нельзя, у нас так и в контрактах сказано. А то произойдет скопление судов, задние баржи и коноводки, которые будут иметь притеснение, а хозяевам, значит, ущерб!..»
«Ну, Бог с ней! Ведь Бог все видит!.. Отец и денно, и нощно пекся об ней, а она против родителя… Захотелось вишь благородной, барыней быть захотелось!.. Ведь она, матушка, без моего благословения с барином под венец-то пошла. Да я ей, матушка, и то простил. Я ей все отдал: все, что еще старики накопили, я ей отдал. На, дочка, живи, да нашу старость покой, а она… ну, Бог с ней! Ты подумай, матушка, кабы я пьяница был…»
«Нет, нам судить. Страм! Вам теперь есть, поди, нечего, а она в колясках разъезжает. Надо полагать, парень от ее безобразия-то и помутился. Помутишься! Жил, можно сказать, в довольстве, да в роскоши, к науке себя приспособить хотел, а опосля покойника вы его на кухню прогнали...»
«А мы, вишь ты, ловили рыбу. Он и подошел к нам. Посидел, посидел. Словно бы, говорит, мне скучно. Третий день сердце чешется, да и отошел от нас. Сидим мы под ивой — ветерочек задул, так махонькой… ветерочек, да ветерочек. Смотрим — по небу и ползет туча… от самого от Борканова. Так и забирает, так и забирает… Страсть! Подошла к реке-то…»
«Целый день они у меня тут. Вот жар-то посвалил, все сейчас прибегут. Васютка уж вон там под ивой старается, удит. С большим мне, друг, хуже, верно тебе говорю… не люблю… а парнишко придет — первый он у меня человек. Ты думаешь — парнишко что? Он все понимает, все смыслит, только ты его не бей, не огорчай его…»
«А это ночевала я в келье у матушки у Илларии, и все она рассказывала мне про божественное, и как все насчет жизни, и что, например, как жить мы должны. И такой на меня, раба Божья, глубокий сон нашел — так сидемши и уснула. Вижу, будто я в пространной пещере, и вся она, будто, позлащенная, а на полу все камение самоцветное… И иду, будто, я по этой пещере, а за мной старцы, все, будто, старцы...»
«Тут он и жил. И грабил как… страсть! Проезду не было. Дедушка покойник сказывал, — он еще махонькой в те-поры был, — бывало, говорит, соберет махоньких ребятишек к себе, в лес, и ничего, не трогает; не то, чтобы, к примеру, бил, али что, — ничего. Ходи, говорит, ребята, завсегда...»
«Давно уж это было, в тридцатом году, в первую холеру. Тихо жили тогда в Москве. Вставали на восходе, ложились на закате. Движение было только в городе, да на больших улицах, и то не на всех, а в захолустьях, особенно в будни, целый день ни пешего, ни проезжего. Ворота заперты, окна закрыты, занавески спущены. Что-то таинственное представляло из себя захолустье…»
Валентина Распутина уже при жизни называли выдающимся писателем и классиком русской литературы. Его произведения пронизаны болью за судьбу народа и родной земли, они наделяют читателя очистительным чувством сострадания, без которого немыслим русский человек. Таким было его видение жизни, такой завет он оставил нам в наследство: любить свою землю и свой народ, быть нетерпимыми к тем, кто лишает людей священной памяти о прошлом. Эта книга, составлена самим Валентином Григорьевичем из его...
Алексей Николаевич Плещеев (1825—1893) известен прежде всего как поэт, лучшие стихи которого с первых школьных лет западают в нашу память и, ставшие романсами и песнями, постоянно украшают концертные программы. Но А. Н. Плещеев — также автор довольно обширного прозаического наследия, из которого вниманию читателей предлагаются повести 40—50-х годов. В плещеевской прозе нетрудно проследить гражданские мотивы его поэзии: сострадание простому человеку, протест против унижения человека, против...
В двухтомник вошли избранные рассказы русского поэта, писателя, критика и мифотворца А. А. Кондратьева (1876–1967), печатавшиеся в периодических изданиях и авторских сборниках. Книга иллюстрирована оригинальными рисунками С. Лодыгина, В. Сварога, А. Яковлева, С. Плошинского и др. художников. Около половины включенных в двухтомник рассказов переиздаются впервые.
Герой рассказа Константина Аксакова «Вальтер Эйзенберг» (1836, первоначально выходил как «Жизнь в мечте») слыл романтичным молодым человеком с пылким сердцем, способным понимать прекрасное, он недурно рисовал, и в нем спали могучие душевные силы. Хотя «благодаря» таким своим качествам этот студент лет осьмнадцати был практически непонимаем одногодками; у него имелся лишь один близкий друг Карл, которому Вальтер мог доверить свои помыслы и который мог оценить доверие молодого романтика. Однажды...
Сборник составили произведения, которые, словами И. С. Тургенева, можно условно назвать русская «таинственная» проза или «странная» проза. Это шедевры русской классики — повести «Пиковая дама» А. С. Пушкина, «Нос» Н. В. Гоголя, «Клара Милич» И. С. Тургенева и другие произведения крупнейших писателей XIX — начала XX века.
«Юности честное зерцало» – книга начала XVIII века, состоящая из двух частей. Первая часть включает азбуку и таблицы слогов, в то время как вторая является собственно «зерцалом», или сборником правил поведения для знатных юношей и девушек. Молодым господам предписываются хорошие манеры и образование, а также почтение к родителям, трудолюбие и молчаливость. «Юности честное зерцало» считается первым русским учебником по этикету.
Приключенческий роман из эпохи завоевания Туркестанского края.
Впервые опубликован в 1876 г.
Текст печатается по изданию «Полное собрание сочинений Н.Н.Каразина, т.2-3, Издатель П.П.Сойкин, С.-Петербург, 1905» в переводе на современную орфографию.
«В странах Солнца» — произведение русского поэта-символиста, переводчика и эссеиста К. Д. Бальмонта(1867–1942). Книга была написана в 1905 году. В подзаголовке автор ставит: «Письма к частному лицу из кругосветного путешествия». Это эпистолярная проза выдающегося поэта-символиста, поэтическое повествование о его путешествии в Мексику. «31 января 1905. Приближаясь к Корунье... Я чувствую, начинаю чувствовать чары Океана. Сегодня большие рыбы, обрадованные волнением от нашего корабля, устроили...
Нелегкий путь предсказал старый учитель Шебна юноше, который войдет в историю под именем Иосифа Прекрасного: «Унижение смирит твою гордость, из свободного ты станешь рабом, тысячи опасностей окружат тебя, даже знания свои ты должен будешь скрывать. Но, если ты будешь тверд, ты победишь судьбу; ты будешь повелевать там, где раньше повиновался, будешь царствовать над теми, кто унижал тебя». Одно не удалось мудрому предсказателю – разглядеть сквозь зыбкую пелену грядущего, что ждет его ученика в...