Новелла
Где-то между миров есть зал, в котором спят и исцеляются частицы душ тех, кто жил в Бакумацу и раннюю Мэйдзи. На пороге этого зала сидит Писарь, хранитель историй. Иногда в зале просыпается кто-то, пьёт с Писарем сакэ и уходит в мир. Иногда к Писарю приходит его старинный друг, чтобы скоротать немного времени за трубкой и разговорами. А потом он уходит, Писарь прикрывает глаза и дышит долгим временем. Писарь будет хранить это пространство, пока в мир не уйдут все.
«Выполняя свои прямые обязанности, она везла лауреата на вокзал. Накануне он выступил с докладом, а сегодня торопился дальше – премию ему вручили всего три месяца назад, и спрос на него был еще высок. Она выбрала красивую дорогу, через центр, решив, по обыкновению жительницы маленького городка, что провинциальная парадность забитых грязными автомобилями улиц для гостя интереснее запущенных объездных переулков. Она даже устроила небольшую экскурсию: здесь она в хорошую погоду совершает пробежку,...
Знаешь, а ведь при жизни ты и гроша не стоила. Зато сейчас, когда тебя нет, ты засела полным коробом золота в закромах моей бредовой головы. Не зря же говорят, что мы не ценим то, что имеем. И я точно также тебя не ценил.
Твой путь был довольно тернист. Ты повидал всякого и даже больше. Твои глаза до сих пор горят, не смотря на события, которые тебя коснулись. Горят ни каждый день, ни каждую минуту, но если в них происходит блеск или вспышка, то я точно знаю — это правда.
Да, в жизни каждый из нас встречал пластилиновых людей, меняющих форму, цвет, подстраивающихся под разные обстоятельства. Зачастую, им даже ломать себя не надо. Все эти метаморфозы происходят в них, как бы естественным путем. Глядя на них, невольно задумываешься: А, вдруг, и ты такой же пластилиновый?
«…Год назад среди страждущих неожиданно обнаружился генерал. Настоящий. Лампасы и погоны проступали сквозь ткань изысканных костюмов. В общем, генерал с возможностями и со вкусом. Звали старого чекиста подобающе – Петр Сергеевич Березин. Причем его национальность сияла на лице не меньше, чем Яшина.
Он сразу пошел на штурм Марии Яковлевны, но его облили кипящей смолой еще на подступах к крепости.
Оценив потери, он предложил искреннюю дружбу…»
Документальная историческая повесть о взаимосвязях русской и сербской культуры в начале XIX века, когда Россию посещал основоположник сербского языка и литературы Вук Караджич, а Пушкин, интересуясь историей и фольклором родственного славянского народа, писал «Песни западных славян».
«Месье Морис Брюн и Арман Арманьяк с жизнерадостно-респектабельным видом пересекали залитые солнцем Елисейские поля. Оба были невысокими, бойкими и самоуверенными молодыми людьми. Оба носили черные бородки, которые казались приклеенными к лицу по странной французской моде, предписывающей, чтобы настоящие волосы казались искусственными. Месье Брюн носил эспаньолку, словно прилипшую под его нижней губой. Мистер Арманьяк для разнообразия обзавелся двумя бородами, по одной от каждого угла его...
Треугольник – каменное плато в стороне от железных дорог и автомагистралей. Здесь нет городов, нет деревень. Лишь пастухи пригоняют сюда отары овец в конце лета, когда засуха и зной выжигают пастбища в долине…
Ты сидишь совсем рядом, буквально в метре от меня. Ты знаешь, что я, как всегда, сел за свою излюбленную работу, но увы, не услышишь, о чем же она.
Автор книги – полковник Советской армии в отставке, танкист-испытатель, аналитик, начальник отдела Научно-исследовательского института военно-технической информации (ЦИВТИ). Часть рассказов основана на реальных событиях периода работы автора испытателем на танковом полигоне. Часть рассказов – просто семейные истории.
Семь историй из жизни "жрицы любви" Маримар Маримар элитная путана и ее жизнь крутится вокруг богатых мужчин, которые приходят к ней за исполнением своих грязных фантазий, но однажды происходит надлом. Она сталкивается с той стороной жизни, которая для нее долгое время не существовала вовсе...
Известный критик и литературный боец, главный редактор газеты «День литературы» Владимир Бондаренко представляет на суд читателей уникальную книгу: в ней сошлись, а значит, «примирились» поэты разных направлений, потому что все они — наша история, как уже стали историей СССР, большой стиль, XX век. Это и энциклопедическое собрание творческих портретов видных русских поэтов второй половины XX столетия, и автобиографическое повествование о бурных событиях, потрясших Советскую империю, и...
В этой повести писатель рассказывает о своем детстве, похожем на детство миллионов его ровесников, прошедшем в ветхих довоенных хибарах, где ютились рабочие семьи. Во дворах стояли «скворечники»-туалеты, а из соседских садов так сладко было воровать кислые яблоки. О-о, как это знакомо, как похоже! Но кое-чем отличается ребенок – главный герой: медленным, постепенным осознанием того, что он другой, почему-то не такой, как все его сверстники.
Два героя – две судьбы. Любовь и мистика, все переплетено, каждый из них делает шаг, шаг который откроет им дверь в нужную им сторону? Или же шаг который разрушит судьбы наших героев? Интриги, хитросплетения вьются вокруг них но они справятся с этим и каждого ждет свой путь.
Рассказ о смертельно больном мужчине, который собрался прожить свой последний день. Обложка создана искусственным интеллектом.
«Дождь явно раздумывал, идти ему уже или не стоит. Мелкая, словно просеянная сквозь сито, морось неохотно рябила лужи, рекламный баннер на щите был исполосован темными потеками и пятнами сырости. Правда, жизнерадостная девица с роскошными формами, изображенная на плакате в топлес-бикини, в окружении пальм, ядовито-синего моря, несколько менее ядовитого неба и камбалообразных дельфинов, развешанных по тому небу, точно вялящаяся вобла, присутствия духа от промозглой сырости не теряла…»
Война… Ее неизбежность медленно проникала в сознание командора. Тысячи звездных систем, десятки, сотни миллиардов живых существ… Все это будет брошено в ее ненасытную пасть. А война чавкнет, сглотнет и потребует добавки. Какое решение следует…
«Захлопнув дощатую дверь с такой силой, что свеча потухла, Филомена с плачущими детьми оказалась в темноте. Теперь глаза видели лишь то, что было за окном: глинобитные дома по бокам мощеной улицы, по которой поднимался на холм могильщик. На плече он нес лопату, и медовый отблеск луны на мгновение вспыхнул на ее стали, когда могильщик повернул на кладбище и пропал из виду…»
Что может увидеть попаданец из мира киберпанка в эпоху пара и дирижаблей. Как он будет интерпретировать увиденное? Примечания автора:
Написано для конкурса "Местный житель, считающий себя попаданцем из киберпанка в стимпанк". Но не вписался в размер, да и сомнения взяли. Долгое время провисел в черновиках, "и съесть нельзя и выкинуть жалко", так что пусть будет.
Нильс, спасибо за обложку!
Комедия, Сатира, Новелла, Драма, Киносценарии, Сценарии, Трагедия, Детектив, Социально-философская фантастика
Здесь представлена "Библия" мини-сериала для стриминговой платформы. Необычное, мистико-юмористическое кино. Рекомендовано для чтения как продюсерам, желающим это экранизировать, так и потенциальному зрителю... 8 серий по 15 минут.
Сериал/антология.
Леон Блуа — французский писатель и публицист «конца прекрасной эпохи», рубежа XIX и XX веков, — оставил обширное литературное наследие, состоящее из романов, повестей, полемических статей в прессе, нескольких томов дневников, а также миниатюр. Все его тексты соединяют в себе редкую стилистическую изысканность, причудливую протосюрреалистическую образность и пламенную католическую набожность, достойную средневекового мистика. В центре небольшого сборника поэм в прозе, виртуозно переведенных на...
В книгу поэта и прозаика, заместителя ответственного редактора приложения «Ex libris» к «Независимой газете» Андрея Щербака-Жукова вошли рассказы о его литературных путешествиях и даже можно сказать приключениях. Автор рассказывает о поэтических фестивалях, о книжных выставках-ярмарках, о конвентах писателей-фантастов. География этих мероприятий обширна: Лондон и Франкфурт, Венгрия и Швеция, пермская Чердынь и крымский Партенит, Казань и Елабуга, Калининградская область и Оренбург… Везде...