— Ты, мой друг, совершенно бездарный повар, — заявил Холли, придирчиво ковыряя запеканку. — Не позволяй мне снова пускать тебя на кухню. Почему ты просто не разогрел лазанью из морозилки?
— С клубникой и лангустами? — ухмыльнулся Фрэнк.
— Идеальное сочетание, — заулыбался Холли.
Это и есть жизнь: каждый думает только о себе. Представляешь, что было бы, если бы все люди на земле начали думать только о тебе? Да ты бы первая взвыла и попыталась найти себе планетку попроще.
...мужчины могут состариться и превратиться в сморщенных пеньков, но никогда не научатся понимать женщин.
Любовь, шпарящую по венам, невозможно уговорить потерпеть, усадить на короткую цепь, попросить подождать. Не сторговаться с ней о смирении, понимании.
Ее можно только принять со всей болью и счастьем, которые она приносит тебе каждый день.
Прошлое это то, что каждую секунду стоит за твоей спиной, норовя в любое мгновение сожрать тебя с потрохами.
Уверенность в его тоне просела, как напряжение в сети промозглой осенью. Когда отопление еще не включили, а в доме уже зябко и жильцы разом бросились включать обогреватели...
Репутация - это как проба на ювелирных безделушках. Лучше сомнительная, чем никакой.
Гномья бескорыстность - это как вечный двигатель. Может и бывает, но пощупать пока никому не удалось.
Стефан у меня умница, вокруг него не надо прыгать на задних лапках. Можно не выделывать сложные па-де-де в танце "убеди мужчину, не оттоптав его эго", а просто договориться. Словами через рот, да-да.
Папенька у меня был гномом очень трогательным - в смысле, умудрялся потрогать всех за больные места...