Сентиментальность давала ей краткое избавление от жестокой суровости, вообще свойственной ее натуре, – это был своего рода шанс скинуть туфли, пошевелить пальчиками ног и посмотреть какое-нибудь дурацкое шоу по телевизору, то есть стать как все люди – как она их себе представляла: безбрежное море однообразной пошлости за высокой стеной ее собственного порочного и волнующего мира.