"Ночами я выскальзывала из дома, надев унты, лыжную маску, отцовский пуховик, который все еще хранил его запахи — табак, плесень и горький кофе. Это было все равно что влезть в его тело, пока он спит, — как воспользоваться правом на его присутствие, молчаливость и внушительные габариты."