"Вот сидишь ты за одним столом с крупными бизнесменами, делающими миллионы долларов, и понимаешь, что мои миллионы для них - гроши, - вспоминал он позднее. - Все, чего я хотел, - играть в игру, в которую играл долгое-долгое время. Но они иначе смотрели на все это. Они видели в этом защиту собственных инвестиций, хотели, чтобы их миллионы продолжали приходить и приходить. Вот тогда я по-настоящему ощутил себя использованным. Тот раз был единственным, когда я, будучи профессиональным спортсменом, почувствовал себя использованным. Я ощущал себя вещью, частью чьего-то имущества."