—Слыхал? — сказал Клеман.
—Что?
—Про Модиано!
—Он что, побил рекорд по прыжкам с шестом?
—Ему дали Нобеля!
Я воздел руки к небу, как будто сам получил эту премию: в литературе, как в спорте, позволительно болеть за своих. И тут же подумал о Филипе Роте — как он там у себя в Коннектикуте, тоже, воздев к небу не только руки, а глаза, хватается за голову и недоуменно бормочет: "Патрик fucking who?"