1901 году, в свои золотые дни, он приехал в Брюссель к Ван де Вельде и записал 7 марта: «Он отрицает, что его искусство имеет иную цель, помимо идеальной красоты. Он считает, что sérénité [25] имеет этические последствия в духе Рёскина, потому что оно укрепляет человека, живущего в безмятежности, — то есть экономит ему те силы, которые приходится тратить на защиту от уродства».