Большинству из нас так хотелось бы верить, что по каждому сердцу, переставшему биться, тоскуют одинаково. Если нас спросят, все ли жизни одинаково бесценны, большинство убежденно ответит: “Да!”. Но это пока нам не укажут на кого-то, кого мы любим, и не спросят: “И эта тоже?”
А какая тогда разница? Был ли убитый мной человек хорошим. Любимым. Бесценным.
Ребенком.