Однажды ко всякой любви — между человеком и кем угодно, котом или другим человеком, — приходят и говорят: «Отдай». Нет, приходит не смерть, с ней не поспоришь. Приходит жизнь и говорит: «Отдай, тебе же неудобно. Смотри, твоя любовь постарела; смотри, ей теперь нужна капельница через день; смотри, ты должен постараться, чтобы её сохранить, — обстоятельства переменились, нужны деньги, придётся шевелиться, от чего-то отказаться или ещё там что. Может, ну его?»
Поразительно, сколько людей, уверенных в своём благородстве, соглашаются. Потому что очень устаёшь. Потому что есть варианты полегче. Потому что хочется разнообразия. Потому что этот проклятый ток любви выжигает схемы. И, да, приедается. Наверняка где-то есть новый объект, с которым всё будет сильней, чище и легче. А эта привязанность, в общем, уже не свежа и несовершенна. И разумеется, не настоящая любовь.
И тут было бы соблазнительно сказать, что потом они раскаиваются и очень страдают. На самом деле ничего особенного. Ну останешься с обрубком души, там, где спилил живую ветку, немного покапает сок, а потом рана затянется. На этом месте никогда ничего не вырастет, но наверняка вылезет на другом. Немножечко предал и продал то живое, что у тебя было, но это даже не грех. Просто у тебя больше этого нет.
Можно отказаться от любого, прежде любимого. Вот только мне это не подходит — пока решаю я, а не смерть.