По поводу символического значения лилии привожу интересную выдержку из письма ко мне
В. В. Цоффки: «Занимаясь изучением образа ириса-лилии в русской литературе по поручению
подсекции ирисоводов Московского отделения Общества охраны природы, я заметил, что в классической русской поэзии (В. А. Жуковский, А. С. Пушкин), в Библии (3-я кн. Ездр. V, 24) ирис
называют белой лилией (см. «Словарь русского языка XI—XVII вв.», M., 1981, томе буквой
«и», с. 235). Вызвано ли это тем, что в древности ирис и лилию не различали, как, видимо, и
в языках Западной Европы (напр., sword lily — в английском языке, Schwertlilie — в немецком, lys — во французском и т. д.), или это связано с хорошо разработанной церковниками духовной содержательностью лилии как цветка Богоматери, как символа непорочного зачатия, целомудрия, чистоты, хотя ирис тоже обладал своей знаковостью как олицетворение власти и величия (см.: George Ferguson. Signs and symbols in Christian Art. New York, 1961. P. 32—34; «The
Iris Forever» by CarolynS. Langdon//Popular Gardening. 1958, New York, May). He приХлодвиге Меровинге ли произошло это слияние ириса с лилией, в результате чего впоследствии при Людовике VII появилась геральдическая лилия (ирис — «априс»), „fleur-de-lys" как знак королевской власти? Морис Дрюон в своем романе „Негоже лилиями прясть" недвусмысленно показывает, что „fleur-de-lys" по происхождению ирис (глава IX — «Дитя, родившееся в пятницу»)».
Как пишет В. В. Цоффка в своей работе «Ирисы на все времена», лилии (ирисы) были вывезены с Востока и король Людовик VII Юный (1119—1180) делает белую лилию своим гербом
отчасти под влиянием легенды о том, что лилии спасли Хлодвига Меровинга и его войска франков от полного поражения. «Войска франков попали в западню около Кельна между превосходящими силами противника и рекой Рейном. Заметив, что заросли желтого касатина (ириса, лилии) простирались далеко в реке до одного мыса, Хлодвиг предположил, что это признак мелководья. Со своими людьми он рискнул перейти реку вброд и позже победил неприятеля».