Мои твёрдые феминистские устои дали трещину, и эта трещина с угрожающим скрежетом принялась расползаться паутиной, углубляться и расширяться, пока звенящие осколки прежних убеждений не посыпались к моим ногам, обнажая хрупкую уязвимую женщину, беспомощную, не имевшую ни единого шанса вырваться, сбежать, раствориться в холоде осенней ночи.