Первородный грех стал для меня истинным откровением. Я наконец осознал, что можно чувствовать себя виноватым, даже и не совершив никакого конкретного проступка, что это жуткое , неотступное, изматывающее ощущение непосильной ответственности может быть отнесено на счет того, что ты попросту живешь.