И тут произошло нечто удивительное: младший Берриз вдруг наклонился и легонько подул на рану. — М? Чего это он?”
Мирра даже рот открыла от удивления: только мама так делала в детстве и сразу же принималась ворчать, что её дочь — воин и должна научиться стойко сносить все свои ссадины и раны.
Торольв умилённо улыбался, Гренвир смущённо покашливал, а вот Альрик, как и Мирра, стоял с открытым ртом.
— Всё готово, — произнёс Берг осипшим голосом, отодвигаясь от кифийки; стараясь не смотреть на неё, передал баклажку Торольву: — Я, кажется, всё израсходовал.
— Да ничего, — добродушно ответил Торольв, закрывая баклажку и возвращая её себе на пояс.