Граница между одним историческим периодом и другим заметна лишь историкам, да и то спустя десятилетия. Ее не улавливают ни политики, ни газетчики. Всем кажется, что они могут делать все то же самое, что делали раньше, и вот вдруг оказывается, что делать этого уже категорически нельзя – опасно для жизни.