Я бы вот о чем помолился превыше всего: чтобы всякая церковь, созданная во имя твое, оставалась бедна, неправомочна и смиренна. Чтобы не обладала она иной властью, кроме власти любви. Чтобы никого не отвергала. Чтобы не владела она никакой собственностью и не создавала законов. Чтобы не выносила приговоров, но лишь прощала. Чтобы уподобилась она не дворцу с мраморными стенами и отполированными полами и стражей в дверях, а походила скорее на дерево, корни которого уходят глубоко в землю, а само оно дает укрытие всем птицам и зверям, весной одаряет цветами, и тенью — в жаркий день, и плодами — в свой срок, а со временем даст и крепкую надежную древесину для плотника; и притом роняет тысячи семян, чтобы на его месте выросли новые деревья. Говорит ли дерево воробью: «Убирайся прочь, здесь тебе не место»? Говорит ли дерево голодному: «Этот плод не для тебя»? Испытывает ли дерево благонадежность зверья, прежде чем пустить его в тень?