Ее манера одеваться – по крайней мере, для работы – в обычную белую рубашку и свободные черные брюки никому не позволяла любоваться ее стройными ногами и не вызывала искушения тайком заглянуть в привлекательный вырез. Дело не в том, что она не ценила мужское внимание; в нужном месте и в нужное время оно было желанным. Просто у нее не было времени для тех, кто считал внешность более привлекательной, чем внутреннее содержание.