Я хочу сказать, мне очень жаль людей, если они стары, хворы или еще что-нибудь такое, только они должны быть славные. Если же они не славные – ну, это уж совсем другое дело, ты не можешь не согласиться. Если ты противен в двадцать лет, так же гадок в сорок, еще мерзостнее в шестьдесят, а в восемьдесят – и вовсе сущий дьявол, тогда я, право, просто не понимаю, почему нужно испытывать особую жалость к людям только за то, что они старые. Измениться фактически невозможно.