В душном тире на склизком и потном мате я держала винтовку (или автомат, не знаю) и целилась. В мишень не попала ни разу.
– Слушай, дэвочка, твоя бабушка – партизан, а ты ее позоришь, – заламывал руки физрук, – твоя мать жэниху, который ее посмэл украсть, из старинного ружья, которое на стене висэло, чуть самое главное не отстрэлила. Я тогда так гордился! Так гордился! А ты позоришь их! Цэлса!