С трудом вообще двигаясь, я запрокинула голову и посмотрела в его глаза. Они казались совершенно черными в сумраке приближающегося утра, но притягивали сильнее, чем все еще сияющие звезды. Они казались омутами, манящими, таинственными, опасными... Он вообще был опасен. А я сама себе вдруг показалась бабочкой. Мотыльком, прилетевшим на свет огня. Он и был огнем, Роутег — огонь, а меня он, кажется, совершенно не зря называл Апони — бабочкой. Маленькой хрупкой бабочкой «...»