Послушайте, месье, я три года работал в Париже кондуктором на линии 91 го автобуса и советую вам на нем прокатиться в часы пик. Там я приобрел знание людей, что меня, естественно, побудило встать на сторону зверей.
… у колыбели всякого революционного движения всегда стоят одержимые, путаники и идеалисты; деятели, подлинные созидатели, приходят потом, не сразу, но неуклонно.
Человеческая жизнь по самой своей сути не поддается политическим решениям;
в ней царит такая несправедливость, что даже революция не может ее искоренить.
"Ещё никому не удавалось разрешить это противоречие: отстаивать идеал человека в компании людей."
Пер Квист:
– Мусульмане называют это «корнями неба», а индейцы Мексики – «древом жизни»; и те и другие падают на колени и воздевают к небу глаза, в муках колотя себя в грудь. Потребность в защите живого, которую упрямцы вроде Мореля пытаются утолить воззваниями, комитетами борьбы и обществами охраны природы, эти люди хотят насытить сами, нуждаясь в справедливости, свободе, любви – в этих корнях неба, так глубоко вросших им в сердце…
У меня большой опыт в смысле одиночества, и я знаю, как приятно присутствие, даже отдалённое, кого-то, кто тебе симпатичен.(Бэбкок)
Единственное, чего я хочу, — вернуться домой. В сущности, засесть дома — лучший способ на всех наплевать.(Форсайт)
Все очень просто. Собак нам уже мало. Люди ощущают себя до смешного одинокими, им нужно общение, им нужно нечто крупное, могучее, на что можно положиться, нечто и в самом деле обладающее стойкостью. Собак людям уже мало, им нужны слоны. Поэтому я и не желаю, чтобы их трогали.
Я знаю, существуют заповедники, но когда ими начинают хвастаться, становится ясно, что творится во всех прочих местах.
Лучше быть безумцем, ведь первое пресмыкающееся, которое, не имея легких, выползло из воды, чтобы жить на суше, и пыталось дышать, тоже сошло с ума. Но это не помешало в конце концов появиться человеку. Всегда пытайся сделать больше, чем можешь.