admin

Движение в одном и том же направлении по кругу с ограниченным выбором возможностей приводит к возникновению устойчивой галлюцинации, широко известной под названием "жизнь", со всеми сопутствующими ей ограничениями, бедствиями, несчастьями, превратностями и странностями.

Один молодой человек в этом городке был всерьез обеспокоен неким вопросом, касающимся дамы, и, чувствуя, что дело это давит ему на ум тяжким грузом и грозит помешательством рассудка, пришел искать совета Де Селби. Вместо того чтобы очистить ум молодого человека от этого одинокого пятна, что на самом деле легко можно было сделать, Де Селби привлек внимание молодого человека к пятидесяти или около того неразрешимым утверждениям, из которых каждое вызывало трудности, охватывающие много вечностей, и принижало загвоздку с юной дамой до полной ничтожности. Таким образом, молодой человек, пришедший из опасения дурного исхода, удалился из дома Де Селби, совершенно убежденный в наихудшем и весело помышляя о самоубийстве. Тот факт, что он в обычное время вернулся домой к ужину, был вызван лишь счастливым вмешательством со стороны луны, ибо по пути домой он зашел в гавань, но там обнаружил, что отлив увел воду на две мили от берега. Через шесть месяцев он заслужил себе шесть календарных месяцев заключения в каторжные работы по восемнадцати обвинениям, включающим воровство и преступления, препятствующие работе железной дороги. Этим об ученом муже в роли советчика сказано все.

"Поскольку человеческое существование – галлюцинация, содержащая в себе вторичные галлюцинации дня и ночи (последняя представляет собой нечистое состояние атмосферы, вызываемое скоплением черного воздуха), негоже человеку беспокоиться об иллюзорном приближении высшей галлюцинации, которую обычно именуют смертью". Де Селби

И вот что я ещё скажу: такой жизненный принцип ведёт к умиротворённости и создаёт чувство удовлетворённости. Тебе уже не задают лишних вопросов или вообще не задают вопросов, так как знают: ответ всегда будет один и тот же - "нет". А через некоторое время всякие мысли, которые заведомо обречены на неисполнение и неудачу, которые всё равно будут отвергнуты, поленятся вообще прийти в голову.

— Теперь возьмите овцу, — сказал сержант. — Что есть овца, как не миллионы маленьких кусочков овечности, кружащихся во круг и проделывающих изощренные курбеты внутри овцы? Что она такое, как не это?
— Это должно вызывать у скотины головокружение, — сделал я наблюдение, — в особенности если кружение происходит и в голове у нее тоже.

Правила мудрости:
Всего существует пять правил.
Всегда задавать вопросы, которые требуется задать, но никогда не отвечать на вопросы.
Оборачивать всё, что услышано, себе на пользу.
Всегда носить с собой ремонтный набор.
Как можно чаще поворачивать налево.
Никогда не задействовать передний тормоз первым.
[..]
Если следовать им, – наставительно сказал сержант, – спасёшь душу и никогда не упадёшь с велосипеда на скользкой дороге.

- То, что вы рассказываете, несомненно, порождено великой мудростью, ибо ни единого слова я не понимаю.

"Да и пешком ходить слишком далеко, слишком быстро и слишком часто тоже небезопасно. В результате постоянных ударов ваших ног о дорогу некоторая часть дороги проникает в ваш организм."

— Поведение велосипеда с высоким содержанием человечности, — сказал он, — очень хитро и совершенно замечательно. Никогда не увидишь, чтобы они двигались сами по себе, но неожиданно встречаешь их в наименее поддающихся объяснению местах. Разве вы никогда не видели, как велосипед опирается на комод теплой кухни, когда на дворе льет?
— Видел.
— Не так чтоб уж очень далеко от огня? — Да.
— Достаточно близко к семье, чтобы слышать беседу?
— Да.
— Не за тысячу миль оттуда, где держат съестное?
— Этого я не замечал. Уж не хотите ли вы сказать, что эти велосипеды едят еду?
— Их никогда не видели за этим занятием, никто их ни разу не поймал с полным ртом бифштекса. Только я одно знаю — пища пропадает.
— Что!
— Я не раз замечал крошки у передних колес некоторых из этих господ.

‘In Russia,’ said the Sergeant, ‘they make teeth out of old piano-keys for elderly cows but it is a rough land without too much civilisation, it would cost you a fortune in tyres.’