– Ты слышишь? – Голос дорина был полон тревоги. – Наверное, ей больно!
– Она цела и невредима, – мягко сообщил незнакомец. – И больно ей не может быть. Скорее всего начинает просыпаться сознание, а вместе с ним – пережитые чувства… Ведь что-то подтолкнуло её организм к резкому всплеску способностей?
– Убью, – очень тихо проскрипел Тайдир. Услышав этот скрип, девушка притаилась как мышка. – Пусть этот негодяй лучше не попадается мне на глаза! И вообще больше не пущу в дом ни одного мага, амулет защитный закажу.
– Я уважая ваши чувства, дон Барент, – вежливо начала трудное объяснение Лиарена, когда они отошли от беседки на достаточное расстояние, чтобы никто не смог услышать разговора. – Но ведь это только половина дела. Любовь – это песня, которую можно петь и одному, но семейная жизнь – это танец, который танцуют только парой, так говорит моя матушка. А я вас не люблю… и не расположена давать вам никаких обещаний. Кроме того, у меня на ближайшие годы есть очень важное дело, и оставить его я не могу.
Лиарена отлично понимала, насколько малодушно это стремление, однако так же хорошо знала, что никогда не отречётся от принятого решения.
Она ведь сама сделала этот выбор, значит, должна изо всех сил стиснуть зубы и терпеть, стараясь не обращать внимания на отношение и слова окружающих.
– Совестливый человек – вот самый опасный человеческий тип в мире!
– Страх хорош в малых дозах, но когда он постоянен, когда он становится твоим вечным спутником, ты перестаёшь понимать, кто ты есть, а это очень мешает поступать так, как ты считаешь правильным.
– Хорошая компания и постоянная занятость – что может быть лучше такого лекарства для больной души?
– Тебе, детёныш, стоит понять одну вещь: не важно, как ты достиг победы, важно то, что ты её достиг!
– Ты ошибаешься. Как – это тоже очень важно, – сказал Эрагон.
«Легко быть спокойным, когда не о чём тревожиться. Но истинное проявление самообладания – это умение оставаться спокойным в любой, даже самой мучительной, ситуации».
Бойня, смерть – всё это вещи крайне опасные, они разъедают душу, и чем чаще Эрагон соприкасался с такими вещами, тем сильнее он чувствовал, как разрушается его прежнее «я»; ему казалось, что смерть убитых им людей и от его души каждый раз отгрызает своими страшными зубами огромные куски.
Пока она владеет собственными мыслями и чувствами, она не совсем беспомощна. Это самая маленькая из свобод – свобода её собственной души, – но надо быть благодарной и за такую свободу.