Он повернул ко мне голову — и его взгляд ясно дал понять, что сейчас не стоит затевать споры по этому поводу. Наверное, и правда. Пока что мне придётся состроить вид счастливой невесты. А укокошить герцога я могу и позже. Он же мой жених, в конце-то концов, а значит, далеко не сбежит.
— Если у вас есть связи в следственных органах, это было бы очень кстати.
Самой страшно подумать, какие у меня связи есть. И какого размера те следственные органы.
— Я чуть не тронулся умом. Думал, ты и правда умираешь!
“Нет… В какой-то миг я тоже так думал. Было больно!”
— Мне тоже было больно, когда ты цапнул меня за зад!
Тихо щёлкнул механизм фиксирующего артефакта. Стыдно спросить, где Ренельд его хранил. Ведь он, посчитай, в одних только штанах. Воображение сразу подкинуло мне один из вариантов — и обмахивание шляпкой вовсе перестало помогать.
— Обычно, когда я говорю, что не собираюсь вести с вами праздные разговоры, то рассчитываю, что меня услышат.
— Я вас услышал, — проговорил Ренельд, глядя вперёд. И вдруг сунул руку за пазуху. Вы сказали, что будете разговаривать со мной только после извещения с приказом явиться на допрос. Вот вам извещение. По всей форме.
тщеславие оказалось сильнее влюблённости, о которой он рассыпался трелями ещё несколько минут назад.
Мужчины...
Но, кажется, ещё одно влюблённое существо вовсе не собиралось оставлять меня в покое. Лабьет мгновенно поднял свой шерстистый зад с места и исполненной достоинства рысцой побежал следом.
Вот же кавалер четырёхлапый!
На лице вдовушки во всей красе проявилось это опасное выражение: острого интереса и подозрительности. Словно она пыталась уличить супруга в измене и вдруг нащупала верную дорожку. В таком состоянии доводы благоразумия отступают под натиском жажды выведать всё немедленно. Желательно, в подробностях.
Ведь он въедливый, словно заклинание для чистки ночных горшков, этот месье дознаватель! С ним нужно быть готовой ко всему.
Языком трепать — не землю копать
Берём с собой Тибера, — предложил шинакорн. — Иначе я буду опасаться за твою честь. Если она на тебя нападёт, мне придётся её сожрать. А я уже сыт”.