И если входили мы все в этот самый, будь он неладен, карантин в одном мире, то вышли из самоизоляции со-о-о-всем в другой мир, в существенно изменившуюся действительность.
И самым очевидным и неприятным моментом этой новой действительности являлось то, что у большинства людей с финансами случилась тяжелая засада. Глубокая, продолжительная, с неясной перспективой или полным ее отсутствием.
все планы пошли лесом, когда возникли обстоятельства неодолимой силы, именуемые коронавирусом.
Природа решила пожалеть жителей городов, находящихся в изоляции, и отменила нормальный май — как затянули дожди бесконечные, да с ветрами и холодом, намекая, мол, сидите люди по домам и не рыпайтесь. Вот они и сидели, а куда деваться.
А вместе с ними и более удачливые дачники.
«Шар земной застыл в полете, как подброшенный пятак…»
— Я вижу, как тебе без неё плохо, как ты тоскуешь, это мучительно и больно, никогда ты не будешь так страдать из-за меня.
Алексей сжал плечи Нелли, коснулся губами её макушки.
— То, что мне было плохо без неё, уже не важно, гораздо важнее, что с тобой мне хорошо. Приносить горе своим отсутствием — сомнительный талант, а вот делать меня счастливым одной улыбкой можешь только ты.
Слаб человек, нет в нем всепрощения.
Более странное, чем свидание в три ночи — только свидание в семь утра.
Конечно, грех желать зла живому существу, даже если это существо — сволочь, тиран и деспот до мозга костей. Но не могу я не желать!
Медицина-то далеко не бесплатной стала, и так уж получилось, что многие больные, поумнев да подстраховавшись, могут некоторым врачам и фору дать в их познаниях, и термином специфическим нос утереть. И получается, что нет для врача врага злее, чем укравший его превосходство пациент. Раздражает же! И так зарплата нищенская, а тут и последнюю радость отнимают…
Во Франции так дождь и не пляшет — он там изысканно льет, будто строго по нотам, будто боясь ненароком сфальшивить, не в ту тональность попасть… А русский дождь — он такой. Лупит и лупит от души, и не боится ничегошеньки…