Мои вишенки уперлись в его литые мускулы, мой любовный треугольник ощутил его кубики.
Я не спала всю ночь, думала о предстоящей поездке. Ах, эти кентавры! Сильные и неукротимые, страстные жеребцы. Совершенно точно, что там, на планете кентавров, я встречу свою судьбу. О, мой гнедой возлюбленный, я лечу к тебе! Если у него есть гарем, я разгоню его, если он привык к холостяцкой жизни, я укрощу его!
Я не спала всю ночь. Две мысли мучали меня. Первая: какие они - драконы? Вторая - что под юбкой у моего телохранителя. Я даже разбудила его среди ночи этим вопросом, а он ответил 'Ноги'.
То, что я понравлюсь драконам я ничуть не сомневалась. Мама называла меня дорогой, бабушка яхонтовой, в газетах золотой молодежью, а папхен всегда говорил, что я стою целое состояние. Всегда, особенно после покупки гардероба из новой коллекции. Что может быть привлекательнее для дракона, чем такая драгоценность.
И две дамы, похожие как сестры близнецы, обе одинаково модно одетые, с модными фигурами, с модными лицами и модными в этом сезоне носами продолжили беседу. Правда беседовали они теперь о приятном: о домашних любимцах и о деньгах. У брюнетки был кот, а у блондинки молодой гангстер из якутской группировки.
... Кли, так она себя называла. Весёлая, пила только много, умела пить, конечно, но всё ж царская водка, не то что надо пить молодой девушке... Но всё равно, достойная была супруга.
Чем дальше от Москвы, вдруг подумала Лиля, тем быстрее и вернее «дамы и господа» превращаются в «граждан пассажиров".
Холод тоже жил тут какой-то особенной жизнью, он был осязаем, и его можно было трогать. Лиля вытащила руку из кармана и потрогала холод. Он оказался плотный, абсолютно чуждый и слегка обжигал. И лазоревый свет, лежащий на всем вокруг!
Очень удобно жить, когда все друг к другу равнодушны. И очень неудобно, болезненно, страшно, когда – нет.
- Половинки, – сказала Юлька, – как известно, бывают у таблетки, яблока и у жопы! У людей не бывает. Это вра-а-аки!