Это было главное, что в ней изменилось.
Появилась нежность.
Ожидание приносило смысл во всю его жизнь.
Что-то еще показалось ему странным в отчете.
Что-то еще.
Черты смягчились, поплыли, делая из шлюхи экстра-класса обычную бабу, счастливую как все бабы от мужской любви
Любая остановка означала проигрыш.
Увидев бардак в гостиной, она ахнула, всплеснула руками… и семейная жизнь вновь покатилась по привычному маршруту.
Счастливчик Решетов. За такое каждую ночь в своей спальне Вадим был бы согласен даже помереть лет на десять раньше задуманного.
В темных зрачках было что-то такое… будто мольба или опять печаль или какая-то просьба… он не умел перевести это с женского на свой, мужской и понятный язык
Вера же… Это другое. Это как помочь старому другу. Любому из своих приятелей он предоставил бы и стол, и дом, разве что ебать бы не стал, но набухались бы в любом случае.
будто она специально загнала свою скорбь в глубину, спрятала от всех, кроме того, кто мог бы увидеть ее в том виде, в каком позволено было только одному человеку.