Как это часто бывает, в ссоре только сперва вспоминаешь все реальные и мнимые грехи. Чем больше же времени проходит, тем больше забывается плохое и, напротив, охотнее приходит на ум хорошее.
Восхищение Лоей, впрочем, почти сразу сменилось в короле досадой на брата.
Эта была привычное монарху мучительное чувство, которое возникало в нём всякий раз, когда дорогой его сердцу человек не решался прямо высказать ему свои мысли и чувства, остановленный страхом и почтением перед его высоким статусом.
Король ценил Берта особо именно потому, что он был искренен и открыт, и говорил с ним, как с братом, а не как с абстрактной политической фигурой. Было крайне досадно, что в той ситуации, когда дело было для Берта по-настоящему важным, он вдруг изменил своему обыкновению и вздумал корчить из себя послушного верноподданного.
Ещё Берт отметил, что безразлично-спокойное выражение лица принцессу не красит: она казалась так инфантильной дурочкой. Было неясно, предписывает ли такое выражение лица ей этикет, является ли оно выработанной привычкой или защищает от смущения и неловкости – но, как он успел заметить, в минуты оживлённого разговора она становится куда как симпатичнее, а уж в смешливом настроении и вовсе превращается в красавицу.
– Я бастард, ваше высочество, – напомнил ей Берт.
– Да хоть дьявол! – эмоционально всплеснула она руками, но тут же запнулась, осознав, что именно воскликнула, покраснела, мерно и аккуратно вернула руки на место, и вновь склонилась в реверансе с тихим: – Простите, ваше сиятельство.
Когда мы добиваемся женщины - мы играем по ее правилам
Говорят, когда обучают воинов, их предупреждают, что нельзя смотреть в глаза врагу, которого собираешься убить.
Но почему-то никто не объясняет девушкам, что не стоит смотреть в глаза влюблённому мужчине, если собираешься ему отказать.
В раздражении владыка хотел было смять докучную записку, и даже потянулся уже — но не решился.
Когда смотришь на записки такого рода влюблёнными глазами — они становятся бесценными артефактами.