Светлана

— Рязанцев, женись на мне. — Что, прости? — Женись на мне, говорю. — Ты серьезно?! — Серьезно. — Алиса, ты станешь моей женой? — Стану, — вздохнула я. — А ты станешь папой через восемь месяцев.

Рядом с визгом затормозила машина, а я привычно шарахнулась в сторону. Дверь хлопнула, рядом со мной очутились два парня. — Девушка, вашу мать! — начал первый. Я подняла на него голову. Он сбавил обороты.  — Вы нас напугали! — Я сочувствующе развела руками. — Девушка, вы чего тут посреди ночи делаете? Пешком, одна? — Я вздохнула и махнула рукой, рассматривая парней. Близнецы, ну надо же…. — Девушка, вы чего молчите? — Немая, может, — предположил один. Я помотала головой и показала на...

Наша первая встреча состоялась в парке. Я думала о новой работе и брачной авантюре, в которую так неосмотрительно ввязалась, а он… Он, как и полагается настоящему маньяку, сразил меня наповал. Носки до колен, на лице маска, плащ… Тогда бедняга еще не догадывался, что с маньяками у меня разговор короткий. И вообще, я девочка не из робких. Вон, даже новый начальник нервничает, стоит мне только оказаться рядом.

Восемь лет длится война. Обе страны истощены и ослаблены годами противостояния. Уняв свою гордость, не в силах больше поддерживать боевые действия, правители заключают договор. Брак между детьми правителей должен стать гарантом мира между вчерашними врагами. Вместе с принцессой в суровую и пугающую страну отправляется еще семь девиц. По одной дочери Мерона за каждый год войны. Но моего имени нет среди них. Я получаю другою роль во всем этом. Роль, покрытую налетом пыли и тоски, без права на...

История вбоквел к "Годичным кольцам нашего мира". Совршенно самостоятельная. Я — Олив. Благородня леди, дочь придворного, прекрасна, умна и образована. Всю свою жизнь я делаю только то, что пойдет на благо семьи, хотя что именно определяется этим словом, мне никто не потрудился объяснить. Теперь же "благо" требует моего брака с главнокомандующим вражеской армии, но, кажется, чаша моего терпения несколько переполнена, и вот-вот содержимое, что копилось в ней годами, выплестнется наружу, залив...

Меня продали. Купили и подарили. Я — вещь в караване купца, который придумал, как избавиться от ненужной игрушки, с выгодой для себя. Но все знают, что не будет мне жизни при новом хозяине. И женщинам жаль меня. Спасая от смерти, рабыни и наложницы, не особо надеясь на успех, все же помогают мне бежать из каравана. Я слышу хрип и ржанье лошадей позади, крики и свист хлыста, но не могу остановиться, потому, что позади смерть, а впереди горит огонек, вселяющий надежду.

– Северин! – окликнула я, мужчину преспокойно попивающего пиво. Нашел когда! – О, Вита! – удивился он, после случайной ночи не ожидая ещё раз встретиться. – Некогда объяснять, – сказала я и подала слугам знак тащить оробевшего от шока брюнета в карету. – Мы уже опаздываем!

Господь создал мир за семь дней, а уничтожил за пятнадцать минут мощной сейсмической волной. Но одним землетрясением отделаться не удалось, выживших настиг поток раскаленного воздуха...