Нецеевский Алексей Юрьевич

Я был пенсионером, ветераном КГБ, жившим воспоминаниями о стране, которую мы потеряли. Знал, где мы свернули не туда. Помнил многих — кто предал, кто ошибся, а кто просто промолчал. И вот у меня появился второй шанс - я очнулся в молодом теле личного телохранителя Л.И. Брежнева.

Я был пенсионером, ветераном КГБ, жившим воспоминаниями о стране, которую мы потеряли. Знал, где мы свернули не туда. Помнил многих — кто предал, кто ошибся, а кто просто промолчал. И вот у меня появился второй шанс - я очнулся в молодом теле личного телохранителя Л.И. Брежнева.

Я был пенсионером, ветераном КГБ, жившим воспоминаниями о стране, которую мы потеряли. Знал, где мы свернули не туда. Помнил многих — кто предал, кто ошибся, а кто просто промолчал. И вот у меня появился второй шанс - я очнулся в молодом теле личного телохранителя Л.И. Брежнева.

— Ал, ты для меня всегда красивая, нужная и любимая. — Самая? — Самая, — не раздумывая, отвечает он, поскольку не улавливает никакого подвоха. — Среди скольких? Стас дёргает головой, как будто я ударила его этим уточнением. — Ты одна такая, ничего не изменилось. — Ничего не изменилось. Просто ты мне изменил, только и всего. *** После семнадцати лет брака я узнаю сразу две вещи: сюрпризы бывают крайне неприятными, а два вечных риторических вопроса «кто виноват?» и «что делать?»...

— Как ты могла так поступить со мной?! Мой муж никак не ожидал, что забитая домашняя мышка способна на месть. Он был уверен, что я все проглочу. Что и дальше буду послушной и удобной. И стерплю его предательство — ради детей.  — Ты изменял мне много лет. Ты постоянно врал… Он просто отмахивается от моих слов.  — Я люблю только тебя! Для меня семья — самое главное. Неужели он, и правда, говорит это? После всего, что было…

Приключения продолжаются! Опер из 90х оказался в нашем времени, да ещё и в теле школьника. Ему ещё предстоит разобраться в технологиях и тонкостях новой эпохи, но он знает главное: люди не меняются. И он видит их насквозь. Его кредо — справедливость! За его плечами Афган и служба в милиции, опасные дела и смертельные схватки. Так что тем, кто предал и убил его тридцать лет назад придётся несладко. А заодно достанется мажорам и малолетним преступникам. Он заставит их свободу любить!

— Сами разденетесь, или хотите, чтобы я помог? — он останавливается в двух шагах от меня. Не решаясь поднять глаза, я отрицательно машу головой. Принимаюсь спешно раздеваться, точно на приёме у врача. Да! Буду думать, что это всего лишь плановый визит к врачу. С джинсами и майкой покончено. Оставшись в одном белье, отворачиваюсь к нему спиной. Спускаю тонкие бретели, завожу руку за спину, нащупываю застежку. И замираю в этой странной позе. — Можете оставить, — произносит он и подходит...

— На вас слишком много одежды, — хрипит Эля, — я хочу чувствовать кожа к коже. — Малышка, — отрываюсь я от своего дела, — ты уверена? Боюсь, если мы разденемся, мы не сможем остановиться, и этой ночью ты станешь нашей во всех смыслах. Её взгляд с поволокой, она будто только сейчас понимает в какой оказалась ситуации, краснеет, но я не даю ей и слова сказать. Снова целую, чтобы прогнать неловкость момента. — Не надо стесняться, — хрипит Саня, — но и бояться тоже. Я очень хочу в тебя, но если...