О.К.О.

– Ты преступник, – выговаривает ее тетка. – Я запрещаю тебе подходить к Владе. Она слишком хороша для такого, как ты, – сильно нервничает, но не отступает. Уважаю ее за это. – Вы не можете мне ничего запретить, – вижу, как округляются ее глаза. Она неправильно меня поняла, я не козыряю своей фамилией, но если понадобится, задействую все ресурсы. – Не трогай ее, я прошу тебя, – нелегко «железной леди» кого-то умолять. – Нет…

Красавица, умница, спортсменка — это не про меня. А за последний год, мне легко можно вручить премию «Женская невзрачность». Себя критиковать я могу как угодно, но всяким заносчивым снобам высказывать свое мнение не позволю! И пусть критиком выступал один из самых сексуальных представителей мужского пола, прощать обиду, я не собираюсь. В тот день мне удалось ему отомстить, но я до сих пор не успокоилась. Ведь он не имел права говорить обо мне в таком тоне. Это — не девушка, а кошмар какой-то!...

Высунула нос из калитки, чтобы отчитать хама и невежду, а оказалась прижата к его сильному телу. Я, конечно, пыталась поставить мужчину на место, но очень сложно это делать, когда тебя обнюхивают и угрожают поцеловать! Согласна, я пахну лучше, чем та кучка навоза, в которую он по неосторожности угодил, но это не повод меня лапать! И вообще, что этот мажор забыл у нас в станице? Остается? На неопределенный срок? Мамочки, прячьте своих неразумных дочерей! От таких бабников нужно держаться как...

— Только при одном условии ты останешься с Машей, — я ничего не говорю, жду, что Герман предложит. Стараюсь скрыть дрожь тела. — Родишь мне наследника, — заявляет он и смотрит внимательно в глаза, словно хочет прочитать ответ. Убедиться, что не солгу. Мне не хватает воздуха, становится по-настоящему страшно. Я не смогу выполнить его условие, для меня это все равно, что подписать себе смертный приговор… На раздумья нет времени. Сейчас Герман меня все равно не услышит, нужно говорить «да» и...

Я вычеркнула из памяти один день своей жизни: обман, свадьба, брачная ночь… Та ночь, принесла не только разочарование и боль, но и подарила мне прекрасного малыша. В моем маленьком мире все было хорошо, пока в него вновь не ворвался Черногоров! Вернулся, чтобы отомстить! В этой войне я могу лишиться всего, ведь в отличие от меня у Андрея есть сила, власть и деньги.

— Посмотри мне в глаза и ответь: это моя дочь? — от холодного, забытого тона мороз по коже, но я не собираюсь прятать глаза в пол. Тихомирову пора вспомнить, что я даже восемнадцатилетней девчонкой никогда не отступала, а теперь я мама. Мама замечательной малышки, которую не дам в обиду. — Смотрю тебе в глаза и повторяю: у моей дочери нет биологического отца. Если в будущем я встречу достойного мужчину, верю, что он захочет удочерить… — фраза застывает на губах, пальцы Глеба сжимают мою шею....

— Предлагаешь стать твоей любовницей? — прямо смотрит в глаза вчерашняя девственница. — Я предлагаю тебе взрослые отношения. Между нами только секс, других партнеров не будет, пока мы вместе, — выбираю деловой тон, который использую на переговорах. — Ты в любой момент можешь уйти. Случайную беременность прерываем, это даже не обсуждается, — чуть жестче, с нажимом. — Независимо от того согласишься ты или нет, твой отец получит деньги. — Я должна переехать к тебе? — Нет. Будешь приезжать, когда...

Вот я и попала… Да так, что не выбраться. Обзавелась мужем, которому даром не нужна. Перспектива безрадостная, но не сдаваться ведь. Может, получится растопить эту глыбу льда? Есть у меня пара идей, как это сделать…

— Я не согласна, — смотрю в тёмные непроницаемые глаза. Понимаю, что отказывать ему опасно, но и соглашаться на замужество не собираюсь. А Алексей?.. Пусть сам разбирается! — Ты еще не поняла, Колибри, у тебя нет выхода. Если не пойдешь со мной к алтарю, твой благоверный отправится в похоронное агентство, — и это не простая угроза понимаю я. Каким бы гадом Леша не был, смерти я ему не желаю. — Зачем тебе все это?.. — У нас с тобой осталось одно незавершенное дело, — недоуменно смотрю на...