Алла

Мозг бьёт тревогу. Нет, он вопит, что надо делать отсюда ноги.  — У тебя есть два варианта, — продолжает он своим грубым с хрипотцой голосом. — Первый — соглашаешься, и я перевожу сумму нужную на лечение твоего отца. Второй — просто уходишь, оставшись ни с чем, — и снова многозначительная пауза. Мои мысли мечутся в поисках правильного ответа. И оба варианта меня не устраивают.  — Так что, либо ты моя игрушка, либо вали на все четыре стороны! У тебя минута. Решай. Он владелец крупнейшего...

— Сладкая, иди сюда… — Дикий, зачем тебе это? У тебя итак полно девушек было в койке. И дочери чиновников, дипломатов и… — Зато звезд у меня еще не было… Я — обычная студентка. Он — наглый, заносчивый мажор, который опозорил меня и влюбил в себя. Что ему еще надо? Растоптала его репутацию и попала в вечный плен… Он вроде бы далеко, но при этом все время близко. И каждый раз когда наступает ночь, его тень оказывается внутри меня.

Мой преследователь, охотник, держит крепко, ведет шершавыми ладонями по голым мокрым плечам, прижимается сзади, дышит тяжело. Я раскрываю рот, словно закричать собираюсь, хотя смысла в этом нет. Мы одни, на много-много километров рядом - ни одной живой души… И мне никто не поможет. Никто не спасет от него. Из скованного страхом горла в итоге вырывается какой-то невнятный, невероятно глупый сип, а сердце стучит так сильно, что заглушает даже журчание воды. А вот его голос - не заглушает. —...

Оставшись без средств к существованию, я устроилась на работу в шикарный ресторан. Холеные лица, баснословные счета, шик и роскошь. Казалось бы, жизнь дает новый шанс, но столкновение с нахальным и самоуверенным миллиардером меняет все. Несколько капель вина, пролитых на дорогие брюки, будут стоить мне нервов, денег и, возможно, сердца...

За спасение своей жизни, Легрейт Крейд расплатился древним родовым кольцом-артефактом. По-хорошему, он должен был его, когда-нибудь, отдать своей будущей невесте, только смысла в этом никакого не было. За последние три столетия кольцо ни разу не проявило свою магию. Мало того, что оно не защищало свою носительницу, так даже не подстраивалось под размер пальчика, спадая с него. Из-за чего и валялось как ненужная побрякушка в шкатулках жен, пока очередной наследник рода не становился...

Ему пятьдесят пять, а мне сорок три. Он грубиян со славой ловеласа, а я многолетняя фиалка, не доверяющая поливать свой горшок кому ни попадя. Он хищник, и привык брать все без стеснения, но я успела отрастить зубы мудрости. Он невыносимо богат, а я мать-одиночка. История великой зрелой любви:) Автор никаких национальных антипатий не имеет. Все написанное — не более, чем имидж деда. 18+

— В компанию пришёл работать отец моего сына, — шепчу в мобильный. — Что?! — голос в трубке звучит растерянно. — Какой ещё отец? У меня внезапно встают дыбом волоски на руках, по позвоночнику ползёт холод. Так я могу реагировать только на одного человека… Оборачиваюсь и вижу на входе его. Свой ночной кошмар. — Не торопитесь, Мария Вячеславовна, я подожду — вы, очевидно, обсуждаете какие-то очень важные вещи… в рабочее время! — мужчина изгибает одну бровь, и я, облизнув пересохшие губы,...

Последний мерзавец – так шептались о моем сводном брате в городе. Однако репутация дебошира и бабника лишь подогревала интерес к нему женской половины населения. Дамы любили его так же сильно, как их мужья ненавидели. Однажды очередь дошла и до меня, и теперь я не знаю, как жить дольше. – Значит, все, что говорили о вас, это правда?! – мечусь взглядом между ними двумя. – Все это время вы встречались за моей спиной?.. Илья молчит. Шевеля челюстью, мрачно смотрит на меня и молчит.

— Нет… Нет. Какого черта ты делаешь? — На что это похоже? Мое сердце колотится так сильно, что заглушает звук воды, текущей из крана. Пар оседает в легких, наполняет их тяжестью. — Олег, ты спятил? — мой голос дрожит. — Нет. Но, кажется, до этого недалеко. Два года без… Он не договаривает, бьет кулаком в стену. И судорожно всхлипывает, уткнувшись лбом мне в плечо. — Она моя дочь! — Вот и помоги ей. — От его шумного, срывающегося от эмоций дыхания у меня шевелятся волосы. А ещё от...

– Что-то случилось? - всполошилась я, заходя в кабинет директора. – Я бы сказал, Мария Ивановна, что случилось ЧП. Пойми меня правильно, в нашей школе за сто лет ее работы такого еще не было, поэтому… – Говорите как есть, Николай Степанович. – Тут показывать надо. Шевцов ткнул пальцем в монитор, щелкнул допотопной мышкой, выводя на экран отвратительного качества видео, на котором, впрочем, я сумела-таки различить наши с Покровским лица. Кровь зашумела в ушах. Я покачнулась. Нет, ничего...