Ирина

– Это что? – у мужика сверкают глаза, и между бровей появляется очень нехорошая складочка. – Это? – пытаюсь держать лицо. – Доказательства! – А как вы их добыли? – его взгляд меняется, Домбровский становится похож на хищника во время охоты. – Это не важно, – взмахиваю рукой. – Важно то, что делает она! – То, что делаете вы, тоже важно, – а теперь Константин похож на удава напротив кролика. – Потому что вы нарушили около пяти законов Российской Федерации, – он довольно, очень довольно...

– Дамочка! – окликнул меня красивый строгий мужчина. – Вы кто такая? – Я?! – возмутилась, готовая ткнуть ему в лицо своим контрактом и именем, но… тут же передумала. – Я у… уборщица! А вы? Вы почему спрашиваете? – А я тут… охранник! Богатые тоже плачут! Особенно, когда всем вокруг нужны только их деньги. Но что если в этом мире фальши нужно еще раз обмануть, чтобы найти настоящие чувства?

— Что это? — отец Христоса поворачивается к нам, так и не подарив подарок начальнице отдела кадров. Верхняя часть небольшой подарочной коробки остается у неё в руке, основная часть с собственно подарком — в ладони Александра Рихардовича. Что там — видно и отцу Христоса, и пятидесятилетней женщине. И нам с Христосом. И Александр Рихардович, и начальница отдела кадров начинают краснеть. Мы с Христосом держимся — закаленные. Но переглядываемся. Судя по лицу генерального директора нам с его сыном...

Дверь директорского кабинета резко распахивается и с грохотом ударяется в стену. На пороге во всей красе обнаруживается фигура моего начальника… При виде которого мандаринка, которую я спокойно чистила, падает из моих немеющих пальцев. Мне кажется, есть её я имею право — 31 декабря-то. Начальство не в форме — глаза у него стали как две мандаринки. Мои тоже увеличиваются в размерах. — Христос… Господь мой… — шепчу пересохшими губами. Потому что изо рта у генерального директора торчат...

– Откуда у меня в приемной ребенок?! – раздается крик. О нет! Нет! Нет! Только не это! Его же не должно было быть сегодня на работе! – Извините, – мямлю себе под нос и хватаю ребенка и автолюльку. – Синичкина? Это твой сын? – начальник пораженно замер. – Да, – еле выталкиваю из себя слова. Так и хочется сказать: это НАШ сын! Я получаю место в престижной столичной компании и решаюсь на переезд. Вот только неожиданно выясняется, что мой босс – это мужчина, в которого я была безумно влюблена...

– Ах ты, кобелина! – со всей дури бью полотенцем его по спине. – Сестре моей изменять вздумал! Свинья ты, зятёк, свинья, как есть! Заприметила я зятя издалека, как он едва ли слюной не капал в декольте нашей продавщицы Клавы. И так как за измену должен отвечать изменщик, то ему и достаётся, когда Клава, игриво улыбнувшись, уходит. – Ты совсем больная?! Какой я тебе зятёк? – легко уворачивается. – Я тебя в первый раз в жизни вижу, женщина! – Совсем офонарел?! Какая я тебе женщина?! Он...

- Витусичка, солнышко моё золотое, поздравляю с рождением сына! Тяжело было наверное?! Понимаю! Первенец! Выстраданный! Долгожданный! Ну ничего-ничего, теперь я рядом, я помогу, мама здесь… И нет, Витусичка – это не я. Это мой муж, Виталий, который, видимо очень страдал, сидя за дверью палаты, пока я двенадцать часов мучилась в схватках. А всю эту ох… какую сказочную речь произносит моя свекровь, появляясь в дверях палаты роддома и протягивая огромный букет своему сыну, даже не глядя на меня… ...

— Никуда я с вами не поеду! Вы страшный человек на бешеной машине! Он рывком выдёргивает нас с котом из сугроба. — Поедешь, как милая. Если надо, в багажнике. Мне никак не надо. Тем более ТАК! — А-а-а… можно узнать, куда? — улыбаюсь пришибленно, пряча спасённого котёнка под шубку. — Можно, — бурчит мужлан, то ли отряхивая меня от снега, то ли поколачивая. — Бабу себе из тебя буду лепить. *** Она случайно выскочила под колёса его машины и сама того не желая, «прославила» на весь интернет....

Дверь открывает широкоплечий мужчина в маске зайчика. — Я ничего не заказывал. — Как же не заказывали? Вот, у меня адрес ваш указан. Вглядывается. Читает. — Даша! — Строго гаркает через плечо. Почти сразу рядом оказывается девочка. — А, это моё. Папуль, оплати. «Папуля» обречённо вздыхает, лезет в карман брюк за телефоном и стягивает с себя маску, а я… Я готова провалиться на месте, потому что знаю этого человека! Когда-то я думала, что у нас будет семья. Мы строили...

— Лида, я всё обдумал и решил. Ты должна сделать аборт. Я не планировал детей, по крайней мере, сейчас. У меня другие планы. — У тебя другая женщина? — Вслух проговариваю свою самую страшную догадку. — Лид, не говори глупостей, — морщится Макар. — Я заеду за тобой завтра в десять. Будь готова. Удар в спину от любимого мужчины — точно не то, чего я ожидала. Предательство. Боль. Горечь. Я уехала, решив разорвать всё, что нас связывало. Единственное, что осталось между нами — это...