Все книги
В тихом респектабельном местечке в разгар свадебного торжества под прицелом множества видеокамер происходит убийство. Убита невеста — и обстоятельства смерти, зафиксированные поминутно, на первый взгляд, не вызывают сомнений. Но следы обрываются, улики никуда не ведут, а мотивы предполагаемого убийцы — пропавшего садовника-мексиканца — остаются неясны. «Зажмурься покрепче» — второй остросюжетный роман американского писателя Джона Вердона, в котором главным героем становится полицейский в...
Сказка - особенный прозаический жанр. Она может быть волшебной, авантюрной, бытовой; главными героями оказываются животные, растения и даже неодушевленные предметы. Но все сказки обязательно так достоверно рассказывают о вымышленном, что мы безоговорочно верим их сюжетам и героям. В эту книгу вошли сказки русских писателей, чье творчество пришлось на время Серебряного века - ни с чем не сравнимого периода русского искусства, возникшего на рубеже XIX и ХХ веков. Изящные и оригинальные...
Войско Чингисхана подобно вулканической лаве сметало на своем пути все живое: истребляло племена и народы, превращало в пепел цветущие цивилизации. Вершитель этого жесточайшего абсурда Чингисхан - чудовище и гениальный полководец. Молниеносные степные переходы, дымы кочевий, необузданная, вольная жизнь, где неразлучны опасность и удача.
Жестокий век. Книга 1. Гонимые
Жестокий век. Книга 2. Гонители
В книгу современной американской писательницы Джоан Смит включены три романа: "Франческа", "Босоногая баронесса" и "Опасный флирт". В центре романов – прекрасные женщины, их чувства, страсти, и, конечно же, любовь!
Михаил Емцев родился в 1930 году во Львове, Еремей Парнов — в 1935 году в Харькове. Сейчас они научные сотрудники, работают в области химии и физики. Их совместная литературная деятельность началась в 1959 году. За сравнительно небольшой срок они опубликовали несколько научно-популярных книг, около пятидесяти статей и научно-художественных очерков. Первый их научно-фантастический рассказ, «На зеленом перевале», появился в 1961 году в журнале «Искатель». Вслед за этим в журналах «Техника —...
В старинном университетском городке произошла трагедия: убит в собственных апартаментах ректор колледжа. Более того, таинственный убийца зачем-то разбросал в гостиной человеческие кости, а на стенах нарисовал черепа. Что же это? Мрачная шутка преступника? Или странная попытка что-то объяснить? Инспектор Скотленд-Ярда Джон Эплби начинает расследование… Любительская постановка «Гамлета» с участием представителей аристократических семей Англии завершилась ужасным преступлением – убит...
Сегодня мы почти ничего не знаем о службе и жизни моряков российского парусного флота, слишком много времени прошло с тех давних времен. Именно этой теме и посвящена новая книга известного отечественного писателя-мариниста капитана 1 ранга Владимира Шигин «Жизнь на палубе и на берегу» О службе офицеров и матросов, о командирах кораблей и об адмиралах, о том, как и чему учили будущих флотоводцев в Морском корпусе, о кают-компанейском братстве, о наградах и наказаниях, о том, во что верили, как...
Иногда случайные встречи вовсе не случайны, а то, что казалось проклятьем, может осветить жизнь ярким огоньком, стать лучиком счастья. Или нет? Что делать простой цыганке, которую безвинно обвиняют в убийстве? Бежать? А если тот, кто готов помочь, на деле окажется монстром, «жуткой легендой», которой так любят пугать малых детей? Жить. Жить и бороться, ведь даже у котят есть острые зубки. И тогда возможно и сама цыганка окажется не столь проста… Ох, не проста…
В жизни молодой актрисы Эммы Холден началась «белая полоса» – ее заметил по-настоящему крупный режиссер и зовет сниматься в большом кино. К тому же на следующей неделе она наконец-то выходит замуж за Дэна – мужчину своей мечты. Но веселый девичник, собранный по этому случаю, омрачается вестью о том, что жених… бесследно исчез и не отвечает на звонки. Девушку переполняют дурные предчувствия: однажды ее уже бросали накануне свадьбы. Неужели история повторяется? Но, навестив квартиру Дэна, Эмма...
Рассказы, вошедшие в эту книгу, возвращают читателя в недавнее, но уже так далеко отодвинувшееся прошлое. Лирические фрагменты и смешные, с горчинкой, истории складываются в картину эпохи, становясь своеобразными «свидетельскими показаниями». Блестящий прозаик и тонкий стилист, Вера Кобец рисует свою картину мастерски и проникновенно. Как известно, история повторяется дважды. Впервые потерянным поколением были названы сверстники Хемингуэя. Полвека спустя похожая участь выпала на долю опоздавших...
В настоящий сборник вошли работы, раскрывающие новые грани таланта Джорджа Мартина: готический роман «Грезы Февра», а также рассказы, ставшие безусловной классикой жанра хоррор, написанные им задолго до истории противостояния знатных родов Вестероса.
«…Не было тогда альпинистов, не было и той техники, с какою ныне мастера спорта штурмуют вертикальные утесы. Петр Телушкин – всего-навсего кровельщик! – понимал, что рискует головой, и прежде, чем лезть, кумекал – что и как? Внутри, оказывается, были стропила из дерева, а в самой обшивке шпица открывались наружу два люка-окошка, через которые можно выбраться на поверхность шпица. Но сам-то шпиц имел форму иглы, которая, чем выше, тем более сужалась, и там, на смертельной высоте, уже не было...
«…Пушкин соскочил с подоконника, но был он уже какой-то не такой, каким пришел сегодня к Демуту.
Провел он ладонью по лицу, словно смахивая нечаянную тоску, и протянул Нащокину свой опустевший бокал:
– Плесни мне, цыган! Если у вас осталось…
А над Петербургом плавилась ужасная жара. Над манежами и плацами висла белая мучнистая пыль. Вдали пересыпалась копытная дробь кавалерии, без песен ехавшей на Марсово поле…
И был самый разгар дня – дня 29 июня 1833 года…»
«…Сандуновский переулок, ныне уничтоженный, хранил семейную тайну Сандуновских бань, поныне процветающих. Загадка истории! Кому из них, мужу или жене, в лучшую пору их жизни пришла в голову такая мысль – вложить деньги в создание бань? Не будем гадать. Бани были оформлены комфортабельно, а чтобы с ними не возиться, супруги отдавали их в аренду купчихе Ломакиной. Эта серьезная дама, своей славы не имевшая, взяла от Сандуновых не только баню, но даже их фамилию, уже прославленную, почему и бани в...
«…Остроградский сразу выявлял в аудитории двух-трех человек, будущих “Декартов” и “Пифагоров”, для них и читал лекции, остальных же именовал “казаками”, к познанию математики неспособными. Одному из таких “казаков” Михаил Васильевич поставил самый высший балл на экзамене. – Чему дивишься? – сказал он ему. – Ты в интегралах был неучем, таковым и помрешь, я это знаю. Но я ставлю тебе “двенадцать”, ибо твои идиотские рассуждения неожиданно навели меня на одну мысль, о какой мне самому никогда бы и...
«…Время от времени оповещают нас о катастрофах в шахтах от взрывов рудничного газа, и я невольно вспоминаю Теодора Гротгуса. В летние сезоны пригородные электрички Риги переполнены приезжими, жаждущими исцеления на бальнеологических курортах, и я снова думаю о Гротгусе. Я слежу за падающей звездой – опять возникает Гротгус. Наконец, на улицах я вижу перекрашенных блондинок, пожелавших стать огненными брюнетками, и, черт побери, в моей памяти опять возрождается загадочный барон Теодор Гротгус… ...
«…Вот жил человек, любил, страдал, радовался и огорчался, о чем-то хлопотал, что-то делал, а… где же все это? Пожалуй, остался от него один храм в Париже, зато вот о нем самом – ни звука, будто и не было на свете этого человека…
Не знаю, как вам, читатель, а мне печально…»
«…На синих воротниках матросов Российского флота издавна три белые полоски – в знак побед при Гангуте, Чесме и Синопе. В 1770 году русская эскадра под кейзер-флагом Алексея Орлова заперла флот султана турецкого в Чесменской бухте…
С этого и начинается рассказ о лейтенанте Ильине…»
«…Шестерка вздыбленных лошадей, влекущих колесницу Победы над пропастью, стала для Клодта его первым и вдохновенным порывом к всемирной известности и широкой славе. Так знать лошадь, как изучил ее Клодт, не знал никто, он был способен точно и совершенно изобразить ее прекрасное тело в любом ракурсе, самом неожиданном, даже с точки зрения человека, попавшего под копыта в момент кавалерийской атаки…»
«…Дорожный тракт был всегда в оживлении, одни в Москву, иные в Питер ехали, – вот они и жили, кормясь с путников. Упаси Бог, не подумайте, что Лукин с Байковым проезжих грабили, – нет, они имели кормление с невообразимой гигантской лужи, которая (со времен царя Алексея Тишайшего) кисла и пузырилась как раз посреди тракта, давно закваканная лягушками. Так что, сами понимаете, все кареты или коляски прочно застревали посреди этой лужи, и, бывало, даже шестерка лошадей часами билась в грязи по...
«…Демидов рано стал почетным членом Академии наук, и в 1831 году, “желая содействовать к преуспеянию наук, словесности и промышленности”, он обязался при жизни своей и четверть века посмертно жервовать на премии по пять тысяч рублей писателям, историкам, экономистам, ученым или путешественникам, кои обогатили своими трудами кладезь народной мудрости. При этом он поставил условие, чтобы в соискании Демидовской премии сами академики не смели участвовать: – Знаю я эту публику… сам академик! Дай им...
«…Я желал бы поведать вам здесь о Жукове то, что известно мне о нем, а более всего он известен своею любовью…
У нас как-то принято более рассуждать об идеологии декабристов, но любовь остается в стороне, словно довесок к буханке хлеба насущного. Может быть, именно по этой причине мы, идеологически очень крепко подкованные, небрежно отмахиваемся от большой любви – чистой, непорочной, лучезарной и возвышающей человека даже среди его немыслимых страданий…»
«…Грешен, люблю начинать с конца – с могилы героя.
Раскрываю второй том “Петербургского некрополя” и на 513-й странице нахожу искомого мною прохвоста. Вот он: Красовский Александр Иванович, тайный советник, председатель Комитета иностранной цензуры, 19 ноября 1857, на 77 году жизни…»
«…– Отец, – отвечал Вилли, – мне еще здорово повезло… Но французы так обнаглели, что завтра их можно ожидать даже в нашей тихой Альтоне… я должен бежать!
– Куда?
– Только в Россию, ибо только эта страна способна дать мне покой, только она может устрашить Наполеона…
Так Вильгельм Струве, сын альтонского учителя, оказался в России, где и стал называться Василием Яковлевичем.
В его судьбе еще ничего не было решено…»