«Мужество, — думал я, — бывает в измеримых количествах, как наследство, например, и если скаредничать, копить его, давать нарастать процентам, мы неуклонно приумножаем наш нравственный капитал в преддверии того дня, когда придется платить по счетам».
Нельзя воевать, не зная, почему или зачем.
На войне ты теряешь свое представление об определенном, а с ним — свое ощущение истины, и потому с уверенностью можно сказать, что в настоящей армейской байке ничто не бывает абсолютно правдиво
Они двигались, как вьючные мулы. Днем они сносили снайперский огонь, ночью их накрывало артобстрелами, но главным был не бой, а бесконечный марш, от деревни к деревне, без смысла, без цели, ничто не завоевано, ничто не потеряно.
Они шли маршем ради самого марша.
Воображение обладает убийственной силой.
Они боялись умереть, но еще больше боялись выдать свой страх.
Материал для рассказов писатель берет там, где находит, то есть из своей жизни, на перекрестке прошлого и настоящего.
Правдивую армейскую байку можно распознать, если вам от нее неловко. Если вам не по нутру непотребство и брань, если вам не по нутру правда. А если вам не по нутру правда, будьте внимательней на выборах. Если пошлете парней на войну, вернувшись, они станут непотребно браниться.
Такое трудно объяснить тому, кто этого не испытывал, но близость опасности и смерти позволяет тебе ощутить себя невероятно живым. Всё обретает смысл. Когда тебе страшно, действительно страшно, ты замечаешь то, на что раньше не обращал внимания, замечаешь мир вокруг. У тебя появляются близкие друзья. Ты делаешься частью племени, вы становитесь одной крови — вы вместе ее проливаете, вы вместе забираете жизни.
Война горячит кровь, война отупляет. Война делает из тебя мужчину, война делает из тебя труп.
Война определялась выносливостью и силой, умением таскать груз, механической инерцией, она стала разновидностью пустоты, лишенной желаний, ума, совести, надежды, человеческих чувств.
«Мужество, — думал я, — бывает в измеримых количествах, как наследство, например, и если скаредничать, копить его, давать нарастать процентам, мы неуклонно приумножаем наш нравственный капитал в преддверии того дня, когда придется платить по счетам».
Нельзя воевать, не зная, почему или зачем.
На войне ты теряешь свое представление об определенном, а с ним — свое ощущение истины, и потому с уверенностью можно сказать, что в настоящей армейской байке ничто не бывает абсолютно правдиво
Они двигались, как вьючные мулы. Днем они сносили снайперский огонь, ночью их накрывало артобстрелами, но главным был не бой, а бесконечный марш, от деревни к деревне, без смысла, без цели, ничто не завоевано, ничто не потеряно.
Они шли маршем ради самого марша.
Воображение обладает убийственной силой.
Они боялись умереть, но еще больше боялись выдать свой страх.
Материал для рассказов писатель берет там, где находит, то есть из своей жизни, на перекрестке прошлого и настоящего.
Правдивую армейскую байку можно распознать, если вам от нее неловко. Если вам не по нутру непотребство и брань, если вам не по нутру правда. А если вам не по нутру правда, будьте внимательней на выборах. Если пошлете парней на войну, вернувшись, они станут непотребно браниться.
Такое трудно объяснить тому, кто этого не испытывал, но близость опасности и смерти позволяет тебе ощутить себя невероятно живым. Всё обретает смысл. Когда тебе страшно, действительно страшно, ты замечаешь то, на что раньше не обращал внимания, замечаешь мир вокруг. У тебя появляются близкие друзья. Ты делаешься частью племени, вы становитесь одной крови — вы вместе ее проливаете, вы вместе забираете жизни.
Война горячит кровь, война отупляет. Война делает из тебя мужчину, война делает из тебя труп.
Война определялась выносливостью и силой, умением таскать груз, механической инерцией, она стала разновидностью пустоты, лишенной желаний, ума, совести, надежды, человеческих чувств.
Я считал, что бывают времена, когда страна может с полным правом применять военную силу для достижения своих целей, например, чтобы остановить Гитлера или схожее зло, и я говорил себе, что в таких обстоятельствах с готовностью пойду в бой. Но проблема заключалась в том, что призывная комиссия не позволяет самому выбирать себе войну.За всем этим или в самом центре оставался простой ужасный факт. Я не хотел умирать. Никогда. И уж точно не тогда, не там, не на неправой войне.