Вот в чем разница между мужчиной и женщиной. Мужчина никогда не забывает о еде.
Куда мы ходим, определяется тем, что мы знаем, и то, что мы знаем, определяется тем, куда мы ходим.
Какому мужику можешь понравиться ты, если сама себе не нравишься?
Забавная штука - эта командная работа. Идеи мои, а лавры достаются кому-то другому.
- Некоторым мужчинам можно доверять. - Да, но каким? Я таких не встречала. - Этого не узнаешь, пока не столкнешься с проблемами. Настоящий мужчина всегда окажется рядом в трудную минуту.
Без связи с предками мы не более чем несомые ветром, бесцельно блуждающие пылинки, ни к кому и ни к чему не прикрепленные.
– Некоторые преступления совершаются оправданно. Иногда просто не бывает выбора. Как бы она ни поступила, у нее были на то причины. Моя мама была хорошим человеком.
Маура пристально посмотрела на усохшую голову с навечно зашитыми веками и губами и тихо сказала: – Похоже, кто-то формировал здесь свою собственную коллекцию.
Разговаривать о мертвецах куда проще. В отличие от возлюбленного труп не может причинить страдания, разочаровать, из-за него не станешь проводить вечера в одиночестве.
– Даже после того, что пришлось пережить нам обоим? Те убийства наверняка заставили вас задуматься. Возможно, в глубине души вы все-таки допускаете это.
– То, что в свитках Мертвого моря можно найти единую теорию зла? – Она покачала головой. – Я занимаюсь наукой. И читаю религиозные тексты для лучшего понимания истории, а вовсе не для того, чтобы найти там реальные доказательства. Или чтобы объяснить необъяснимое.
– Я видела перед собой серийного убийцу, такого же, как и все прочие в этом мире, – возразила она. – Чтобы объяснить его поведение, мне не нужны библейские теории. Говорите со мной о науке, а не о сказках про древний демонический род. – Она положила стопку газет на журнальный столик. – Зло просто существует, и все тут. Люди могут быть жестокими, а некоторые из них убивают. Всем бы хотелось понять, почему это происходит.
– Из Персии, – проговорила она. – Это Ахриман. – А что такое Ахриман? – спросил Паоло. – Не что, а кто. В древней Персии Ахриман считался демоном. Духом разрушения. – Она положила лупу на стол и глубоко вздохнула. – Воплощением зла.
– Чтобы понять чудовище, надо и самой быть чудовищем, – заметила Маура.
Нескончаемое бегство взяло свое. Если долго бегать, можно в конце концов потерять собственную душу.
Знаю, на свете есть зло, и было всегда. Но чтобы это объяснить, вовсе не обязательно верить в Сатану или демонов. Люди способны творить зло и своими собственными руками.
– Вы когда-нибудь слышали о деле чайного отравителя?
– Нет.
– Это английский мальчик по имени Грэм Янг. В четырнадцать лет он начал отравлять своих домочадцев. Мачеху, отца, сестру. В конце концов за убийство матери его упекли за решетку. А после того как выпустили через несколько лет, он взялся за старое – продолжал травить людей. Когда его спросили, зачем он это делает, Янг ответил – просто так, потехи ради. И славы тоже. Он был не совсем обычным человеком.
– Просто социопат, – заметила Джейн.
– Прекрасное слово, утешает. Достаточно поставить психиатрический диагноз – и непостижимое тут же становится ясным. Но деяния порой бывают столь ужасными, что объяснить их нельзя. Даже постичь невозможно.
Джонни отвечает едва слышными односложными словами, и это тревожит меня ещё сильнее, потому что я знаю: чем катастрофичнее ситуация, тем спокойнее становятся Джонни.
"Когда смерть рядом, в тебе вдруг просыпается жажда жизни"
"Всякая война - это возможность создать новый рынок, и каждый хочет урвать свой куш. Вот почему такая острая конкуренция в борьбе за военные контракты. Интересны не контракты сами по себе, а доступ к чёрному рынку, который они открывают"
«мы должны смотреть шире и не забывать о том, что трагедия может обрести более серьезные масштабы. Превратиться в мировую эпидемию, вызванную организмом, который мы только начали изучать.»
«Общество возводит статуи, гравирует мраморные плиты, поднимает флаги. Оно содрогается от того, сколько людей с той и с другой стороны погибло в этой кровопролитной войне. Во Вьетнаме погибло два миллиона солдат и мирных граждан. Пятьдесят миллионов полегло во Второй мировой войне. Двадцать один миллион — в Первой мировой. Цифры ужасают. Люди должны задуматься: есть ли у человека более опасный враг, чем он сам?»
Джек был потрясен. Он думал, что речь идет о микробе, об организме не крупнее одноклеточной бактерии. Самый смертельный враг человечества всегда был микробного происхождения – бактерии, вирусы и простейшие слишком малы, и их нельзя увидеть невооруженным глазом. Если Химера многоклеточная, она намного развитее простой бактерии.
Астронавты – не просто хорошо обученные специалисты, они – объекты исследований. Что-то вроде лабораторных крыс, которым, находясь на орбите, приходилось мириться со множеством довольно болезненных анализов.
– Из Персии, – проговорила она. – Это Ахриман. – А что такое Ахриман? – спросил Паоло. – Не что, а кто. В древней Персии Ахриман считался демоном. Духом разрушения. – Она положила лупу на стол и глубоко вздохнула. – Воплощением зла.
– Чтобы понять чудовище, надо и самой быть чудовищем, – заметила Маура.