Когда нарушается связь между людьми, она нарушается во всём — не только в том, что люди перестают друг друга понимать.
Все люди одиноки, даже в толпе.
Задавая вопросы, невольно встреваешь в чужие дела, а именно этого и следует избегать, когда у человека своих проблем по горло.
Дело в том, - произнесла Гвен медленно, словно думая вслух, - что я еще никогда не была беременна, а пока это не случится, каждая женщина невольно сомневается, она не уверена в себе: а вдруг ей это не дано. И когда неожиданно открывается, как мне сейчас, что да, ты можешь стать матерью, - это как подарок, возникает такое чувство... Только женщина его может понять. Кажется, что произошло что-то непостижимое - огромное и замечательное.
Не странно ли, что мы ратуем за отмену смертной казни и одновременно за разрешение абортов. И никто не замечает, насколько это нелепо: требовать уважения к человеческой жизни и в то же время распоряжаться ею как вещью, лишённой ценности.
Сколько бы человек ни старался быть объективным, он не всегда может понять, что им движет.
Всякий раз, когда цивилизация поднимается на новую ступень, человечество становится немного лучше, немного просвещеннее, потому что люди начинают больше заботиться друг о друге, больше уважать личность другого. В те эпохи, когда этого не происходит, человечество откатывается назад. Каждый отрезок истории, если вы вглядитесь в него, доказывает эту истину.
Пройдёт ещё немного времени, и самолёт окунётся в непривычную для человека стихию, взмоет в небо, и именно потому, что в самом этом факте есть что-то противоестественное, объявление о посадке всегда несёт в себе привкус приключений и романтики.
“Рабство было уничтожено, потому что люди научились уважать человеческую личность. По той же причине перестали казнить детей и был установлен хабеас корпус, и теперь люди хотят достичь справедливости для всех или по возможности приблизиться к этому. И в наше время большинство тех, кто выступает против смертной казни, хотят того же, не столько в интересах казнимого, сколько в интересах общества, которое, отнимая у человека — у любого человека — жизнь, тем самым наносит непоправимый вред себе, то есть каждому из нас.”
... инстинкт самосохранения, заложенный в каждом человеке, сколь бы ни был он беспомощен и забит, заставил её очнуться и осознать, хотя и смутно, что нужно действовать, двигаться, делать что-то, так как жизнь не стоит на месте и — какие бы удары она ни наносила и как бы ни была беспросветна и пуста — неумолимо движется вперёд.
Люди не любят прямого, откровенного разговора и боятся правды.
..когда брак прочен, завести роман легко, а вот когда брак распадается-гораздо труднее.
ПАССАЖИР ПСИХИЧЕСКИ НЕУРАВНОВЕШЕН. НЕ КОНТРОЛИРУЕТ СВОИ ПОСТУПКИ. ВТОРИЧНО РЕКОМЕНДУЕМ ДЕЙСТВОВАТЬ С ВЕЛИЧАЙШЕЙ ОСТОРОЖНОСТЬЮ. ЖЕЛАЕМ УДАЧИ».
— Вот это последнее мне особенно понравилось, — сказал Сай Джордан. — Ну, как это мило с их стороны, какая трогательная заботливость!
Между мотором и человеческим мозгом есть существенная разница: мотор можно выключить и, если нет надобности, больше не включать. Мозг же - нельзя.
Такое впечатление, будто задержка вылета или прилета вдруг пробуждает дремлющий в человеке инстинкт дикаря.
«Я счастлива, милый, что нежность и страсть Имеют над нами по-прежнему власть».
Можно от всего убежать, но нельзя убежать от воспоминаний.
К несчастью, люди не меняются - во всяком случае, не меняются в главном. Они только приспосабливаются. В этом, по-видимому, и заключается сущность брака - 2 человека приспосабливаются друг к другу.
Дело в том, - произнесла Гвен медленно, словно думая вслух, - что я еще никогда не была беременна, а пока это не случится, каждая женщина невольно сомневается, она не уверена в себе: а вдруг ей это не дано. И когда неожиданно открывается, как мне сейчас, что да, ты можешь стать матерью, - это как подарок, возникает такое чувство... Только женщина его может понять. Кажется, что произошло что-то непостижимое - огромное и замечательное.
Не странно ли, что мы ратуем за отмену смертной казни и одновременно за разрешение абортов. И никто не замечает, насколько это нелепо: требовать уважения к человеческой жизни и в то же время распоряжаться ею как вещью, лишённой ценности.
Сколько бы человек ни старался быть объективным, он не всегда может понять, что им движет.
Всякий раз, когда цивилизация поднимается на новую ступень, человечество становится немного лучше, немного просвещеннее, потому что люди начинают больше заботиться друг о друге, больше уважать личность другого. В те эпохи, когда этого не происходит, человечество откатывается назад. Каждый отрезок истории, если вы вглядитесь в него, доказывает эту истину.
Пройдёт ещё немного времени, и самолёт окунётся в непривычную для человека стихию, взмоет в небо, и именно потому, что в самом этом факте есть что-то противоестественное, объявление о посадке всегда несёт в себе привкус приключений и романтики.
“Рабство было уничтожено, потому что люди научились уважать человеческую личность. По той же причине перестали казнить детей и был установлен хабеас корпус, и теперь люди хотят достичь справедливости для всех или по возможности приблизиться к этому. И в наше время большинство тех, кто выступает против смертной казни, хотят того же, не столько в интересах казнимого, сколько в интересах общества, которое, отнимая у человека — у любого человека — жизнь, тем самым наносит непоправимый вред себе, то есть каждому из нас.”
... инстинкт самосохранения, заложенный в каждом человеке, сколь бы ни был он беспомощен и забит, заставил её очнуться и осознать, хотя и смутно, что нужно действовать, двигаться, делать что-то, так как жизнь не стоит на месте и — какие бы удары она ни наносила и как бы ни была беспросветна и пуста — неумолимо движется вперёд.