— Восхищен вашей смелостью! — сказал он, положив руку на плечо маэстро.— А что такого замечательного в смелости? — ответил художник, почувствовав, что его приняли за советчика. — По-моему, эта добродетель погубила больше доблестных мужей, чем все пороки, вместе взятые.
Что до ее писем Ромео, она получала пылкие ответы на каждое. Она изъяснялась сотнями слов — он отвечал тысячами; когда она писала «нравится», он отвечал «люблю». Она была смелой и называла его пламенем, но он был смелее и называл ее солнцем. Она отваживалась мечтать о танцах с ним в бальном зале, а он не мог думать ни о чем другом, кроме как остаться с ней наедине.
Здесь правил не закон, но судьба, не право, но шанс, и победителей, как известно, не судят.
— Джульетта поссорилась с Ромео, — объяснила за меня Дженис. — Он сравнил ее с луной и сильно промахнулся.
Не давай обещаний насчет ночного покоя. Ибо если твоя жена будет хоть вполовину так хороша, как ты расхваливаешь, у тебя будет много дела и мало сна.
В этом мире есть мужчины, процветающие на пороках и живущие лишь страданиями других.
Есть, знаете ли, распутство, а есть любовь. У них общие черты, но это совершенно разные вещи!
После взаимного признания горячая любовь знает лишь два пути: первый ведёт к удовлетворению желаний, второй - к разочарованию.
Проклятия навредят, только если в них верить.
Ночь принадлежит смелым, безумцам и художникам — часто в одном лице, — и это прекрасное время для работы, потому что все заказчики уже дома, едят, пьют и спят. Никто не побеспокоит маэстро после заката.
сплетня может быть и чумой, и мстителем, — смотря кто пал жертвой слухов. Сплетня коварна, прилипчива и фатальна: раз пометив человека, она не отцепится, пока не испортит ему жизнь. Не добившись успеха в первый раз, сплетня слегка изменится и прыгнет на жертву сверху или снизу. Куда бы ты ни уехал, как бы тихо ни притаился, сплетня тебя все равно найдет.
Если люди хотят воевать, их не остановишь.
Великая любовь несёт в себе зерно великой скорби.
Единственной, кто углядел в моих бойфрендах нечто общее, была все та же Дженис.
— Жаль только, — сказала она однажды вечером, когда мы пытались уснуть в палатке в саду, и она вытянула из меня все секреты в обмен на карамельки, которые вообще-то были мои, — что все они мертвее мертвого.
— Неправда! — запротестовала я, уже жалея, что рассказала ей обо всем. — Выдающиеся личности бессмертны!
Дженис только фыркнула.
— Может, и так, но кто захочет целоваться с мумией?
Не принуждайте людей быть идеальными. Так до самой старости стараться можно.
Сожаления - пустая трата времени
Мир смертных — это мир праха. Везде, где ты ступаешь, он рассыпается прямо под ногой, и если шагать неосмотрительно, потеряешь равновесие и упадешь за край, прямо в преддверие ада.
Кто знает, может, проклятия и не было. Может, мы сами, все мы, посчитали себя заслуживающими всяческих проклятий.
— Есть, знаете ли, распутство, а есть любовь. У них есть общие черты, но это совершенно разные вещи! Для первого достаточно медоточивых речей и смены платья; чтобы добиться второго, мужчине придется пожертвовать своим ребром. В ответ женщина искупит грех праматери Евы и приведет его обратно в потерянный рай.
— А как мужчине угадать, когда расставаться с ребром? У меня полно приятелей, у которых уже и ребер не осталось, а они и близко к краю не подошли!
При виде искренней обеспокоенности юноши маэстро Амброджио кивнул.
— Вы сами дали ответ, — сказал он. — Мужчина знает. Мальчик — нет.
Все зависит от того, во что вы верите или на чьей вы стороне.