Список книг: Чимаманда Нгози Адичи. Американха
В Сети, где клики – главное, где новости все труднее отличить от развлекательного материала, в топ поднимается все сенсационное, эксцентричное или возмутительное, а также те посты, что цинично адресуются к рептильному мозгу, к примитивным эмоциям страха, гнева и ненависти.
К 2015 году, продолжает Ву, мировая паутина, еще недавно – «привольный луг, где дилетант и эксцентрик могли утолить свой интерес в любой области», оказалась захвачена «коммерческим мусором, по большей части адресованным самым низменным человеческим инстинктам – тяге к подсматриванию и «щекотке». Существуют «обширные области тьмы», такие как «области льстивых рейтингов и псевдоисторий о знаменитостях», и они осваиваются «ради единственной цели – побудить читателей бездумно щелкать мышкой и делиться контентом, попутно распространяя рекламу, словно вирусный насморк».
«Мы выиграли кампанию на лозунгах «Осушить болото», «Запереть ее», «Построить стену». Чистейший гнев. Гнев и страх – вот что приводит людей на избирательный участок».
... самопровозглашенный «князь идиотов», чье «великое открытие состояло не в том, как легко провести публику, но в том, с каким наслаждением публика позволяет себя провести», лишь бы ее при этом развлекали.
«интернет уже не просто отражает реальность: он ее формирует».
«Персонализированный Google, – поясняет в книге «Что прячет от нас Интернет» интернет-активист Эли Паризер, – на запрос «стволовые клетки» может выдавать диаметрально противоположные результаты в зависимости от того, кто вводит запрос: ученый, поддерживающий исследования стволовых клеток, или активист, выступающий против. Запрос «доказательство изменения климата» может принести разные результаты активисту-экологу и топ-менеджеру нефтяной компании. В ходе опросов выясняется, что подавляющее большинство людей считают поисковые механизмы беспристрастными. Но, может быть, дело в том, что они все больше потворствуют нашим вкусам. Монитор вашего компьютера быстро превращается в «зеркало-шпиона»: оно отражает ваши интересы, и при этом наблюдающие за вами алгоритмы фиксируют, на что именно вы кликаете».
«Если мы передадим управление миром алгоритмам, – предупреждал Паризер в речи 2011 года, – если они станут за нас решать, что нам следует видеть, а что нет, надо настроить их так, чтобы они не подбирали нам информацию по вкусу, но показывали нам и неприятные, бросающие нам вызов, важные иные точки зрения».
Тим Бернерс-Ли, создавший в 1989 году проект, из которого выросла Всемирная паутина, мечтал о единой информационной системе, способной объединить людей поверх географических и языковых границ: пусть свободный обмен информацией приведет к небывалому росту креативности и решению многих проблем.
Своего рода благая версия бесконечной библиотеки Борхеса, где все знания не только имеются в наличии, но и могут быть найдены и использованы в практических (а также в творческих) целях.
«Появление Сети стало одним из тех редких моментов, когда мы получили новую и позитивную информацию о человеческом потенциале, – писал Джарон Ланье в книге «Ты не гаджет». – Кто мог бы предугадать (во всяком случае, поначалу), что миллионы станут вкладывать столько сил в проект, при полном отсутствии рекламы, коммерческого стимула, угрозы наказания, харизматических вождей, политики идентичности, эксплуатации страха смерти и любого другого из классических мотиваторов человеческого поведения. Огромные множества людей что-то делали и в сотрудничестве добивались результата лишь потому, что им предложили славную идею, и это было прекрасно».
Всемирная паутина демократизировала доступ к информации и принудила (некоторые) правительства к большей прозрачности. Она дала возможность всем, от политических диссидентов до ученых, соединиться друг с другом. Но эта же паутина, как мы теперь начинаем понимать, может быть использована с дурным умыслом, для распространения дезинформации и подтасованных фактов, предрассудков и агрессии. Анонимность в Сети привела к опасной безнаказанности, открыла дверь для троллинга и преследований. Огромные компании Кремниевой долины собирают о пользователях больше данных, чем Агентство национальной безопасности. Стремительный рост числа пользователей усилил еще одну уже намечавшуюся в современной цивилизации динамику: от самопогружения поколений «Десятилетия имени меня» и «селфи» к изоляции людей, замкнутых в идеологических нишах. Правда становится относительной.