Цитаты из книг
Возможно, в глубине души каждый был лишь напуганным животным, боящимся, что ему причиняет боль, и это объясняло все запутанные, подлые и ужасные вещи, которые мы совершали.
Духи умерших не дремлют. Артемизия учится быть Серой Сестрой, монахиней, которая очищает тела умерших – так их души могут уйти на покой и не восстанут хищными, голодными духами. Она скорее будет иметь дело с мертвыми, чем с живыми, которые шепчутся о ее покрытых шрамами руках и беспокойном прошлом. Когда на монастырь нападают, Артемизия пытается защитить его, пробуждая могущественного духа. Но все выходит из-под контроля, и теперь он – единственный, кто в силах помочь ей спасти тысячи жизней. ...
библиотеки – это вообще опасные места, так что риска не избежать.
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
Клятвы ничего не значили, если они требовали от нее оставить небезразличных ей людей в момент величайшей нужды.
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
"Так вот каково это – терять кого-то? Боль, которая никогда не уйдет, а просто скроется где-то внутри." (с)
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
Когда с тобой происходят ужасные вещи, перспектива чего-то хорошего может быть столь же пугающей.
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
«Чем больше огласки придаю своим поступкам, тем меньше места остаётся для из обсуждения».
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
«Чем смелее и ярче дух, тем приятнее его отнять».
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
«Видите ли, это всего лишь одичавшая девчонка из библиотеки, воспитанная книжной тлей. Все это весьма трагично...»
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
-...Он уже заявил о своих намерениях? - Я бы очень этого хотела, - сказала Элизабет. - Но иногда я едва понимаю, что ему нужно. Быть в курсе его намерений было бы весьма кстати.
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
«– Но это же библиотека, – удивленно возразила она. – Неужели они ожидали, что книги не станут пытаться оттяпать им пару пальцев?»
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
«Боль гораздо более убедительна, когда ты не испытывал ее уже сотни лет».
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
Если ты ни во что не веришь, – сказал он через плечо, – тебе нечего терять.
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
— Я знаю, все это должно быть очень пугающим для вас, но постарайтесь не волноваться. Возбуждение только усугубит воспалительный процесс.
Она уставилась на него.
— Усугубит что?
— Воспалительный процесс в вашем мозгу, мисс Скривнер, – терпеливо объяснил мужчина. – Это довольно распространенное явление среди женщин, читающих романы.
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
« - Тебе нравится это место? - Конечно, ведь в нем есть книги».
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
Каково это? Встретить кого-то, почувствовать связь, все это – в один-единственный золотой полдень, а потом узнать, что для нее каждая прошедшая минута была годом, каждая секунда – часом? Еще солнце не взошло бы следующим утром, а она уже была мертва.
Изобель – вундеркинд со способностями к рисованию. Ее клиенты – фейри, бессмертные существа, которые не могут испечь хлеб или взяться за ручку для письма, не рассыпавшись в прах. Они привыкли пользоваться плодами человеческого Ремесла, недоступного им самим, поэтому портреты художницы высоко ценятся в здешних местах. Но когда девушка заполучает клиента королевских кровей, она совершает ужасную ошибку: рисует в глазах принца слабость, которая в его землях может стоить жизни. Теперь...
Ты никогда не задумывался о том, что если ты многое можешь, это еще не значит, что тебе следует это делать?
Изобель – вундеркинд со способностями к рисованию. Ее клиенты – фейри, бессмертные существа, которые не могут испечь хлеб или взяться за ручку для письма, не рассыпавшись в прах. Они привыкли пользоваться плодами человеческого Ремесла, недоступного им самим, поэтому портреты художницы высоко ценятся в здешних местах. Но когда девушка заполучает клиента королевских кровей, она совершает ужасную ошибку: рисует в глазах принца слабость, которая в его землях может стоить жизни. Теперь...
Я чувствовала его запах: пряность хрустящих сухих листьев, прохладных ночей под ясной луной, дикость, тоску. Мое сердце все еще колотилось из-за встречи с чудовищем и - не менее опасной - встречи с фейри в безлюдном поле. Поэтому прошу простить мою глупость, но внезапно подумалось, что этот запах - то, чего бы мне хотелось больше всего на свете. Мне хотелось его, и эта жажда была практически пугающей. Не конкретно его, этого незнакомца, нет, но чего-то великого и таинственного, с чем был связан этот запах, - обещания, что где-то там, далеко, мир был иным.
Изобель – вундеркинд со способностями к рисованию. Ее клиенты – фейри, бессмертные существа, которые не могут испечь хлеб или взяться за ручку для письма, не рассыпавшись в прах. Они привыкли пользоваться плодами человеческого Ремесла, недоступного им самим, поэтому портреты художницы высоко ценятся в здешних местах. Но когда девушка заполучает клиента королевских кровей, она совершает ужасную ошибку: рисует в глазах принца слабость, которая в его землях может стоить жизни. Теперь...
Но ты вовсе не была пешкой. Всё это время ты была ферзём.
Изобель – вундеркинд со способностями к рисованию. Ее клиенты – фейри, бессмертные существа, которые не могут испечь хлеб или взяться за ручку для письма, не рассыпавшись в прах. Они привыкли пользоваться плодами человеческого Ремесла, недоступного им самим, поэтому портреты художницы высоко ценятся в здешних местах. Но когда девушка заполучает клиента королевских кровей, она совершает ужасную ошибку: рисует в глазах принца слабость, которая в его землях может стоить жизни. Теперь...
Возможно, пришло время расстаться с секретами и немножко сойти с ума.
Изобель – вундеркинд со способностями к рисованию. Ее клиенты – фейри, бессмертные существа, которые не могут испечь хлеб или взяться за ручку для письма, не рассыпавшись в прах. Они привыкли пользоваться плодами человеческого Ремесла, недоступного им самим, поэтому портреты художницы высоко ценятся в здешних местах. Но когда девушка заполучает клиента королевских кровей, она совершает ужасную ошибку: рисует в глазах принца слабость, которая в его землях может стоить жизни. Теперь...
Никогда не знала, что ветер так обожает сплетни.
Изобель – вундеркинд со способностями к рисованию. Ее клиенты – фейри, бессмертные существа, которые не могут испечь хлеб или взяться за ручку для письма, не рассыпавшись в прах. Они привыкли пользоваться плодами человеческого Ремесла, недоступного им самим, поэтому портреты художницы высоко ценятся в здешних местах. Но когда девушка заполучает клиента королевских кровей, она совершает ужасную ошибку: рисует в глазах принца слабость, которая в его землях может стоить жизни. Теперь...
Мне хотелось хотя бы раз сказать ему, что я люблю его, так, чтобы это не стало для нас обоих проклятием.
Изобель – вундеркинд со способностями к рисованию. Ее клиенты – фейри, бессмертные существа, которые не могут испечь хлеб или взяться за ручку для письма, не рассыпавшись в прах. Они привыкли пользоваться плодами человеческого Ремесла, недоступного им самим, поэтому портреты художницы высоко ценятся в здешних местах. Но когда девушка заполучает клиента королевских кровей, она совершает ужасную ошибку: рисует в глазах принца слабость, которая в его землях может стоить жизни. Теперь...
Была ли в этом узле хоть одна ниточка, которую можно было выдернуть и сказать: «Ага! Я влюблена! Вот доказательство!»
Изобель – вундеркинд со способностями к рисованию. Ее клиенты – фейри, бессмертные существа, которые не могут испечь хлеб или взяться за ручку для письма, не рассыпавшись в прах. Они привыкли пользоваться плодами человеческого Ремесла, недоступного им самим, поэтому портреты художницы высоко ценятся в здешних местах. Но когда девушка заполучает клиента королевских кровей, она совершает ужасную ошибку: рисует в глазах принца слабость, которая в его землях может стоить жизни. Теперь...
– Мне неприятно осознавать, что вы использовали меня как пешку в своей игре, сэр. Он долго смотрел на меня и заговорил не сразу. – Ах, но ты вовсе не была пешкой. Все это время ты была ферзем.
Изобель – вундеркинд со способностями к рисованию. Ее клиенты – фейри, бессмертные существа, которые не могут испечь хлеб или взяться за ручку для письма, не рассыпавшись в прах. Они привыкли пользоваться плодами человеческого Ремесла, недоступного им самим, поэтому портреты художницы высоко ценятся в здешних местах. Но когда девушка заполучает клиента королевских кровей, она совершает ужасную ошибку: рисует в глазах принца слабость, которая в его землях может стоить жизни. Теперь...
— Привет, заноза.
Она засмеялась, испытав облегчение. Убирая волосы с его липкого лба, девушка почувствовала, как ее переполняет невыносимая нежность.
— Я тоже тебя люблю, — призналась она.
Брови Натаниэля нахмурились, и он отвернулся, несколько раз моргнув.
— Слава богу, — произнес он наконец. — Не думаю, что создан для безответной любви. Возможно, я начал бы писать стихи.
Элизабет продолжала гладить его волосы.
— Звучит не так уж плохо.
— Уверяю тебя, это было бы для всех более неприятно, чем ритуалы некромантии.
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...
— На всякий случай прихватила набор
отмычек и напильник. Они в моем левом носке.
— Катрин! Вдруг кто-то их обнаружит?
— В таком случае, полагаю, нам придется использовать второй напильник. Но хочу предупредить тебя, что
в случае, если меня свяжут, доставать его будет не столь
же приятно. Он у меня в…
Катрин замолкла, когда дверная ручка повернулась.
Все чародеи злые – Элизабет знала это практически с рождения. Воспитанная в одной из Великих библиотек Аустермера, она выросла среди колдовских орудий – магических гримуаров, которые шепчутся на полках и гремят железными цепями. Если их спровоцировать, они превращаются в малефиктов из кожи и чернил. Но когда миру грозит опасность, Элизабет некуда обратиться, кроме заклятого врага – чародея Натаниэля Торна. Теперь они втянуты в многовековой заговор, а сама Элизабет начинает сомневаться во всем,...