Думать о будущем — все равно что смотреть в длинный тоннель, и даже если он прищурится, с трудом представляет, какова будет его жизнь, когда он выйдет с противоположного конца.
Все мы принадлежим Ему и все мы к Нему вернёмся. Эту фразу повторяют на арабском каждый раз, когда люди слышат о чьей-то смерти. Но также она, несомненно, присутствует во всех аспектах жизни — не только перед лицом вечности.
Когда-нибудь шутка перестанет быть смешной. Если ты всегда будешь прогонять его, смеяться над ним, ранить его чувства, скоро перестанешь понимать, как можно обращаться с братом иначе, и это повлияет на то, каким он станет. На ваши отношения. На всю его жизнь и на остаток вашей.
Ее голос так печален, что ему хочется коснуться ее. Кажется совершенно невероятным, что им не позволено касаться друг друга, что он не может даже обнять ее, чтобы утешить. Как нечто столь простое, дружеский утешительный жест, в такое время может быть грехом?
Мы живем и со временем становимся абсолютно другими людьми, сохраняя неизменной лишь потребность в надежде, в утешении.
Если бы даже я вышел во двор, приблизился к нему, встал бы плечом к плечу, тем более что теперь мы одного роста, все равно никогда мы не будем близки, как бы ни были рядом.
Какой смысл во всей этой жизни, если временами мы не будем останавливаться, чтобы взглянуть на неё?
Бесстыдная. Слово как пощечина. Скромность — наивысшее сокровище, которым может обладать женщина, это главное качество. Без него женщина ничто. Они вбивали важность этой истины в своих дочерей с самого их детства, как вбивали родители в них самих. До брачной ночи хранили себя от взглядов и прикосновений мужчин и остерегали дочерей, призывая делать то же самое. Для матери нет ничего хуже, чем понять, что дочери выросли и перестали придавать значение тому, что она так отчаянно хотела им внушить.
Думать о будущем — все равно что смотреть в длинный тоннель, и даже если он прищурится, с трудом представляет, какова будет его жизнь, когда он выйдет с противоположного конца.
Амар рассказал ему историю о том, как пророк вел сотни
людей на пятничную молитву. Когда пророк Мохаммед согнулся в земном поклоне, сотни собравшихся за ним сделали то же самое, а Хусейн забрался пророку на спину. Вместо того чтобы стряхнуть внука, Мохаммед остался стоять на коленях. Все мужчины, которые ожидали знака подняться, не понимали причины проволочки. Мама сказала, что, возможно, питавшие слишком большие надежды посчитали, что на пророка снизошло откровение. Самые откровенные циники ухмылялись
себе под нос, вообразив, что пророк допустил ошибку, причем прилюдно. Амар часто спрашивал себя, к какому роду верующих он принадлежит, если так любил эту историю за то, что в ней Мохаммед показал себя таким терпеливым и способным отступить от правил только ради того, чтобы его внук мог поиграть немного дольше, хотя его ждала толпа людей.
— Он подождал, пока имам Хусейн решит, что хочет спуститься вниз. Молитва возобновилась и никогда не останавливалась, — продолжал Аббас, в точности повторяя слова матери.
Мама пыталась рассказывать истории и о моральных принципах, но для Амара они были просто о людях, готовых сделать все друг для друга.
Правило номер один: просить прощения. Но разрешения — никогда
Никогда не испытывай удачу слишком настойчиво. Возможно, это тоже правило.
Никогда не испытывай удачу слишком настойчиво. Возможно, это тоже правило.
Она укрыла его ладонь своей. Не важно, что прежнее между ними отжило, а новое только предстоит найти. Одно то, что они просто могли посидеть рядом, уже было огромным утешением для обоих — утешением такого рода, которое возможно только между людьми, знающими друг друга с детства.
Что такое сердечная боль, которую чувствуешь в юности? Всего лишь мечта. К тому времени, как он станет взрослым, все почти забудется. И что такое сердечная боль по сравнению с публичным униже- нием? Сердечная боль — быстрое касание пламени. Но когда вся община сплетничает о чьей-то личной жизни — это все равно что держать руку над огнем, пока не появится ожог.
Всю свою жизнь люди молятся о том, чего никогда не получат.
... нет ничего, с чем не может свыкнуться человеческое сердце.
Молодой человек ведет себя как многие другие молодые люди в его возрасте, это не было бы проблемой в другом доме, не будь их семья их семьей, их вера — их верой, их отец — их отцом.
Ничто не остаётся тайным вечно, время имеет свойство извлекать правду на свет божий.
Какое несчастье, что одному человеку подвластно влиять на ход жизни другого.