Так и сказал: "Я молодой здоровый человек. Любовь это одно, а секс другое".
Он оставил ее одну в кабинете и со звенящими от пустоты яйцами и восторгом в сердце спустился на парковку, чтобы вернуться в свою налаженную спокойную жизнь.
До следующего раза.
— Все, иди. А то твоя покорная женушка начнет беспокоиться, что ты слишком долго совещаешься. Придется ее утешать.
— Ну нет… — Денис выдохнул сладкую истому. — После игр с тобой грешно заниматься тем, что она называет любовью.
И что ты хочешь, чтобы я сделала дальше?
— Все будет зависеть от того, что ТЫ хочешь, чтобы я сделал дальше… Еще поиграем на работе или хочешь чего-нибудь поинтереснее в городе? Трахнуть тебя голую в общественном мужском туалете? Заставить отсосать мне на глазах у гастарбайтеров?
— Оооо… — она мечтательно выдохнула. — Спроси меня, когда я снова проголодаюсь по твоему извращенному садисту внутри. Я придумаю что-нибудь особенное.
— Ладно. Цветы завтра принести? В кино сводить? Чтобы быстрее оголодала на ванильной диете?
С каждым разом и ей, и ему требуется все больше унижений, все более жесткий секс.
Как в этом волшебном цветке уживается столько всего разного: и железная твердость на работе, и хрупкая женская нежность, как вот сейчас, и срывающая крышу готовность унизиться, упасть к его ногам, позволяя делать с собой омерзительно-возбуждающие вещи?
Никогда бы не подумала, что находиться в такой полной власти троих мужчин означает получить столько переживаний и эмоций только одной себе.
— Больно? — ласково спросил Никита.
Я всхлипнула.
— Так и должно быть, — "утешил" он меня.
Но было совершенно все равно, что бы я ни выбрала, они сделают то, что захотят сами. От меня ничего не зависело.
Вроде бы и больно, и неприятно, но при этом сладко и тягуче. И так непристойно, что сдохнуть можно и кончить от одной мысли.
Они еще не знали, что есть одна вещь, которая ломает все: дружбу, принципы, судьбы. Возносит к небесам и роняет в ад. Изменяет тебя навеки.
Любовь.
Люди совершают куда более странные поступки, чем жениться на матери своего сына, кем бы там она ни была в прошлом. В выцветшем, уже не имеющем никакого значения прошлом. Рождение ребенка - словно крещение. Все грехи женщины стираются. Она сделала самое главное, никто больше не может ее ни в чем упрекнуть.
Решетову, как и всем его уровня, доставалось все самое сочное, без хирургии и химии. Натуральные куколки.
- Ты сегодня за хозяйку.
- Да, - она ответила, не поворачивая головы.
- Что ж сейчас не на боевом посту?
- Ванечка любит после того, как кого-нибудь из вас сожрет, хорошенько закусить. Ему из «Стеньки Разина» уже привезли стерлядь, перепелок да пирогов с вязигой.
- И водочки?
- И водочки.
Решетов оставил Веру щебетать с подружками-змеями и направился к Вадиму. Не сворачивая и раздвигая своей харизмой толпу так, будто это были волны Красного моря, а он Моисей.
- Как дела твои?
- Учусь, - пожала она плечами. - Ты реально был во всем прав. Видала я девчонок, которые пытаются утром учиться, а вечером блины печь. Хреново учеба идет.
- Молодец, - похвалил Вадим. - Верю в тебя.
- Да, мой крестный папочка, - позволила она себе шпильку.