"Я женюсь на Виэль!!!" - слышался на улице бас ее сыночка.
- Через мой труп, - прошипела будущая свекровь.
- Несите нож, оформим, - с энтузиазмом поддержала я.
Госпожа Найнван посерела и передумала вмешиваться.
Потом позеркалил Докерс, и едва я ответила, спросил, сколько я лично хочу, за то, чтобы вычеркнуть его из списков оппозиционеров. Сказала, что из таких списков вычеркивают только кровью. Расстроился, предложил золотом. Сообщила, что брать взятки не позволяет кодекс оппозиционера. Жутик неожиданно обрадовался тому, что в наших рядах нет коррупции, поэтому окончательно решил оставаться с нами. Положив зеркало кверху донышком, задумалась о размерах коррупции в Зандарате.
Мамань же снеголордовская выдала резкое и злое:
- Не с тобой разговариваю!
- А зря, - улыбнулась я, - со мной лучше разговаривать.
Молчаливая я хуже раз в сто, чем говорящая.
У меня нет слов. Редкое для меня состояние.
И чего тут только не было – и курятина, и говядина, и рыбятина, и свинятина, и фруктятина, и кабанятина, и овощатина, и соусятина, и десертятина, и винятина к мясу, рыбе и десертятине!
Женская грудь – лучшее лекарство для мужчины.
Усмехнулся, обнял, и, целуя в висок, тихо произнес:
— Ты мое сердце… и нервы.
- Нормально, да? Я в осадке! Нерастворимом.
«Женщины совершают легкие шаги, не замечая, что топчут не землю — обнаженные нервы.»
Однажды Исинхай сказал: "Отношения прекращаются в тот момент, когда их начинают выяснять".
- Моё сердце, любые трудности меркнут на фоне тебя.
- Это сейчас комплимент был или упрёк?
- Констатация факта.
- Чувство собственного превосходства не жмёт?
Цена мужской дружбы - женщина.
-Нельзя оставлять врагов за спиной, - тихо сказала я, - иначе всю жизнь оборачиваться придётся.
- Это шоколад! - гордо сообщила я, про себя подумала: "Чистейший женский наркотик... подсаживаешься раз и на всю жизнь!"
- Первое правило кадета - убей гада и спи спокойно.
- Это древняя пословица про тараканов, - возмутилась мамуля.
- Зато в тему.
- Возраст не оправдывает безголовость! Последнее дело - искать оправдания собственной глупости.
– Если любишь, не отталкивай. Иди к нему и будь с ним каждую секунду, потому что, Киран, жизнь штука жестокая, и, если потеряешь любимого, будешь проклинать себя за все те мгновения, что могла провести с ним… и не провела.
– Имя жены – женщина! – величественно произнес воин.
– Имя придурков – чмо! – парировала я.
– Чего народ ждет? – шепотом спросила я.
– Твоего приветствия, – так же шепотом ответил Ар.
– Потом чего?
– Потом ты должна пройти к Нрого.
– А-а-а...
И я шире улыбнулась всем, сверкнув зубами, затем вскинула руку и грациозно помахала, в знак приветствия.
– Не так, – прошипел братец.
– Хм.
Вскинула обе руки над головой, сцепив в замок, и потрясла ими, как делали некоторые из наших гонщиков, приветствуя толпу.
– И не так, – простонал Ар, скатываясь в банальную истерику, то есть едва не ухахатываясь.
После недолгих размышлений, вытянула правую руку вперед, ладонью вниз, подражая военному приветствию некоторых воинственных государств. И такая тишина наступила!
– Короче всем драсти! – решительно произнесла я и потопала к Нрого.
– Непозволительно женщине задавать вопросы...
– Короче, «закрой рот, женщина, ты для меня слишком умная»...
– Та-ак, – протянула недовольная я, смутно предчувствуя грядущие неприятности, – ты нашел меня, я нашла тебя, теперь давай теряться, ибо время уже.
Любовь и власть, вот те две неизменные величины, которыми никто не желает делиться.
... в некоторых ситуациях остаётся только ехидничать.
— О да, я бог, — кесарь усмехнулся, — я жестокий и кровавый бог Рассветного мира… Я зло…
— Всемирное, — почему-то добавила я. — А еще узурпатор. А еще…
— Достаточно!
Жаль, лично я бы с удовольствием продолжила.