И никаких спортивных программ по телевизору. Спортом надо заниматься, а не глазеть, как им занимаются другие.
Здравый смысл настойчиво советовал вернуться к блондинкам. Но что значит здравый смысл, когда распирает от любопытства, лихо сдобренного скукой и затяжным бездельем?
... чем круче джип, тем дальше бежать за трактором.
- Ты кто?
- В глобальном смысле? - уточнил он.
- В глобальном смысле я и так вижу: млекопитающее на самой вершине пищевой цепочки. Сожрешь кого угодно и не подавишься.
Если любишь, все обстоятельства побоку. Иначе выходит, любовь ненастоящая
каждый миг неповторим, и, проживая его, мы навсегда его теряем
Нельзя дать человеку все, а потом отнять
Но проблемы надо решать, а не бегать от них. По крайней мере, так меня учили.
– Очень хочется оказаться с тобой в одной постели. Прямо сейчас. Но девушка вроде тебя не разменивается на случайные связи, поэтому я скажу: ты ранила меня в самое сердце.
– Дать бы тебе коленом по этому самому сердцу, – сказала я, поднимаясь.
– Всегда удивлялся, зачем связываться со святыми, если можно обратиться к самому Господу Богу… – фыркнул Бад. – Я имел в виду: отчего бы не спросить об этом Владана?
– Он, знаешь ли, хороший парень. По-настоящему хороший. Правильный. Такие иногда встречаются. Он хороший парень, которому пришлось делать очень плохие вещи.
– Да… то есть, если можно, я пойду.
– Иди. Из города тебе лучше свалить на время.
– Ага. Спасибо…
Парень вскочил из-за стола, потоптался немного, словно толком не знал, что делать, и наконец скрылся за дверью, пробормотав «до свидания».
– Тебе одного свидания мало? – удивился Владан и головой покачал.
– Ну, помогай, Господи, – выдал он, повторяя где-то услышанную фразу.
Я удивилась, не удержавшись, спросила:
– Ты вроде мусульманин, нет?
– Бог един, – заявил Алик с видом заправского проповедника. – А молиться Ему каждый может, как считает нужным.
Он казался типичным ботаником, у которого люди вроде Юры ничего, кроме обоснованного беспокойства, не вызывают.
Помнится, я даже платья покупала только после его одобрения. Теперь-то я знаю, что нормальные мужики в меру сил от этой почетной обязанности отлынивают. Ну, купила и купила: «Во всех ты, душечка, нарядах хороша».
Наш брак с Забелиным со стороны выглядел безупречно, точно бриллиант в короне императрицы.
– Можно я воспользуюсь душем? – спросила я, внедряясь в квартиру. – Я могла бы пойти к Владану, но ты непременно начнешь вопить, что я вконец обнаглела, раз лезу в его ванну.
– А то так не буду, – хмыкнула Маринка. – Ладно, лезь в мою. Одно радует, душ вы принимаете не вместе.
– Мы и спим врозь. Не поверишь, как это меня расстраивает.
– Я сейчас глаза-то наглые выцарапаю… – рявкнула Маринка. – Полотенце чистое в шкафу. Чего он смурной такой? – спросила соперница, вслед за мной заходя в ванную.
– Типы, знавшие, где находится похищенный ребенок, в морге. Получается, что в этом виноваты мы.
– Чушь. Не вы девчонку похитили.
– Ага. Может, ты выйдешь?
– Не стесняйся, мы ж одна семья, – съязвила Маринка и добавила с усмешкой: – Я красивее тебя.
– А я моложе.
– Тю… тоже мне козырь…
– Я пойду с тобой.
– Это будет мужской разговор.
– Тем более.
– Я лишу тебя премии за неподчинение начальству.
– Я работаю за идею, можешь и зарплаты меня лишить.
– Ты будешь путаться под ногами.
– Нет. Я буду тиха, как мышка, шустра, как белка и послушна, как хорошо выдрессированная собака.
– Последнее мне особенно нравится, – кивнул Владан, покидая кладовку. – Ладно, поехали. За мое терпение Господь просто обязан списать мне львиную долю грехов.
– Ты лучший босс на свете.
– Еще бы.
– В одной книжке я наткнулась на фразу главного героя – сыщика: «Мы говорим устами мертвых». Занимаясь делом об убийстве, следователь узнает то, что убитый уже не в состоянии рассказать. Кто-то обязательно должен сделать за него это.
Порнография - это не интеллигентно.
Мужику нужна свобода. Запомни это, деточка. Если держать его под замком, он непременно сбежит, причем навсегда.
– И как я должен это сделать? – ехидно спросил он.
– Я думала, ты можешь все.
– Ты не производишь впечатление девушки, которой есть чем думать.
– Детка, если нас заметут, будет нехорошо. Особенно тебе, потому что я, как истинный джентльмен, все свалю на тебя…
– Не сомневаюсь.
– Что за недоверие, дорогая? Польский человек польского человека не обманет.
- Вы хоть целовались? - Нет. - Кошмар. На что я перевожу свой коньяк?