– Если ты и в самом деле считаешь, что мне должен, сделай милость: убирайся из моей жизни. Очень прошу.
– Не могу, милая. Попроси чего-нибудь попроще, луну с неба, например.
– Как ты думаешь, если парень не спешит уложить девушку в постель, это хорошо или плохо?
– Если ты о своем секонд-хенде, так, может, он просто не в форме?
Нюся, он тебе не пара. В городе полно молодых парней, на фига тебе этот побитый молью дядя?
– Так… – он пожал плечами. – Читать книжки вообще бесполезное занятие.
– Это почему?
– Какой от них толк?
– Ну… лучше узнаешь мир, людей, себя, в конце концов.
– Про этот мир я и так все знаю, про людей тем более, а про меня тут нет ничего.
Любовь такая штука, деточка, двинет по башке и по сердцу, тут уж не до разборок, кто чего заслуживает.
На самом деле ты можешь быть рядом и не встретить того, кого хочешь, и ничего не найти, даже если потратишь на это всю жизнь.
в тоске по близким людям, вдруг навсегда ушедшим, всегда есть доля эгоизма. Это нам скверно без них, это нам предстоит начинать жить заново, им уже все равно.
И к плохому привыкают. Да и страдать от неразделенной любви все-таки куда приятней, чем от радикулита.
Не стоит менять систему своих жизненных ценностей, это может привести ко всяким психологическим комплексам и неврозам.
Вот уж верно говорят: первая любовь долго не забывается.
Что было - смерти, будущее - мне.
– Почему б тебе не применить свое искусство обольщения?
– Дура, – скривилась я. – У тебя на него досье на восемьдесят страниц. Он добродетелен, как свежеиспеченный монах. Какое, к черту, обольщение?
– Я тебе уже говорила, у порядочной женщины может быть один муж и один любовник. Два – перебор.
– А если мужа нет, сколько любовников может быть?
– Сколько угодно.
– Слава тебе господи, в порядочных хожу.
– Я хочу построить Империю, – скромно сказала она.
Я слабо икнула и переспросила:
– Что ты хочешь?
– Империю. У всех приличных людей была империя: у Македонского, Hаполеона, у Гитлера и то была. Чем я хуже? Мозгов у меня, может, поболе будет.
– Кошки и бабы гуляют сами по себе, а мужики и собаки к ним приноравливаются, – вдруг процитировала она.
– Сама придумала? – насторожилась я.
– Нет, мне слабо. Почерпнула из умной книги, нет-нет и прочтешь что-нибудь путное.
– Мудрость сия мужского происхождения?
– Конечно, бабы народ скромный.
Танька от здоровых мужиков просто дурела, она их, как свиней, килограммами мерила.
Я верю тебе, ты – мне, а остальным, пожалуй, и в самом деле ни к чему.
– Конечно, да смотри, чтоб нас менты не опередили.
– Куда им, у них зарплата, у нас баксы. Обгоним.
пачка банкнот отлично лишает памяти.
Он мой настоящий отец... а тот, другой, просто случайный человек, ненужный и неинтересный. Как там в известной шутке: одно неловкое движение, и ты уже родитель... Я - последствие неловкого движения.
Тюрьма еще никого не делала лучше.
Я покачала головой, восхищаясь чужим упорством, и перевела взгляд на свои ноги, обутые в старенькие босоножки. «Женщина должна выглядеть так, точно в любую минуту готова встретить свою судьбу», – вспомнила я еще одно Людкино изречение и вновь головой покачала, на сей раз досадуя на себя.
- Милая, я думал, ты уже достаточно взрослая, чтобы понять: для того чтобы спать с женщиной, вовсе не обязательно быть влюбленным...
правильно - не всегда так, как написано в твоих любимых правилах.
заставить полицейских шевелиться не под силу даже президенту...