Цитаты из книг

-Так это у тебя любовные страдания, да? - осторожно спрашивает Тоня.
К любовным страданиям Тоня относится с большим уважением. У нее самой их никогда не бывало, зато у тети Эйр были, да такие, что весь старый дом стоял на ушах. Тетя неделю провалялась в кровати и отказывалась встать, пока чума не выкосит под корень всех этих мужиков, мерзавцев таких, - вот как она говорила.

Тоня Глиммердал

Мария Парр

Посреди всеобщей безмолвной белизны чернеет точечка, которая собирается как раз сейчас нарушить тишину воплями. Черная точечка стоит наборе Зубец в начале длинного и очень крутого лыжного спуска. Точку зовут Тоня Глиммердал. У Тони грива рыжих львиных кудрей. На Пасху ей исполнится десять. «Тоня Глиммердал», новая книга норвежской писательницы Марии Парр, уже известной российскому читателю по повести «Вафельное сердце», вышла на языке оригинала в 2009 году и сразу стала лауреатом премии...

— Мне для жизни нужны две вещи, — говорит тетя Эйр, — скорость и самоуважение.
Тоня считает формулу тети Эйр очень мудрой. И в отсутствие теток, пока они учатся в Осло, упражняется в вещах, связанных со скоростью и самоуважением.

Тоня Глиммердал

Мария Парр

Посреди всеобщей безмолвной белизны чернеет точечка, которая собирается как раз сейчас нарушить тишину воплями. Черная точечка стоит наборе Зубец в начале длинного и очень крутого лыжного спуска. Точку зовут Тоня Глиммердал. У Тони грива рыжих львиных кудрей. На Пасху ей исполнится десять. «Тоня Глиммердал», новая книга норвежской писательницы Марии Парр, уже известной российскому читателю по повести «Вафельное сердце», вышла на языке оригинала в 2009 году и сразу стала лауреатом премии...

О, имбирь, перец и гвоздичка, это совсем другие пряники.

Тоня Глиммердал

Мария Парр

Посреди всеобщей безмолвной белизны чернеет точечка, которая собирается как раз сейчас нарушить тишину воплями. Черная точечка стоит наборе Зубец в начале длинного и очень крутого лыжного спуска. Точку зовут Тоня Глиммердал. У Тони грива рыжих львиных кудрей. На Пасху ей исполнится десять. «Тоня Глиммердал», новая книга норвежской писательницы Марии Парр, уже известной российскому читателю по повести «Вафельное сердце», вышла на языке оригинала в 2009 году и сразу стала лауреатом премии...

- Она врёт так мастерски - уши расцветают, - сказал дед восхищенно. - Нам всем надо у неё учиться.

- Я… этот, я врач, - пробормотал несчастный доктор. - Мама, он еще и доктор! В семье всегда пригодится!

Дед говорит, что она — конь-девица, хотя на вид она больше похожа на велосипед.

Кусок хлеба умер у меня во рту.

— Эта лошадь до того умная, что она ржет стихами, по-моему, — говорит про нее дед.

Если присмотреться повнимательнее, видно, что море синее каждый день по-разному.

Кто только придумал этих взрослых! Что они вообще себе позволяют - таскают за собой детей с места на место, когда детям этого совершенно не хочется!

– Думаешь, они нас не заподозрят? – прошептала Лена. – Боюсь, они с этого начнут, – честно ответил я.

"- Если ты, Трилле Даниельсен Уттергорд, или ты, Лена Лид, попробуешь приблизиться к моему дому в ближайшие полгода, я свинчу вам башку и затолкаю в брюхо! - и он так замахал руками, выгоняя со двора, что они чуть не поотрывались.Мы припустили во все лопатки, добежали до игрушечного домика Крёлле и спрятались за ним. Я лег на спину, на душе у меня было серо и непонятно. А потом Лена сказала:
- Если у тебя башка в брюхе, можно подсматривать в пупок"

Я стоял, смотрел на него и чувствовал, как сердце переполняется и растет в груди – оно уже с трудом помещалось в ней. Мне хотелось подарить деду все-все, что только есть в мире самого прекрасного. И вдруг я понял, что нужно сделать. И незаметно ушел с праздника и вернулся в дом.
В квартире деда была приветливая полутьма. Я забрался на стол у мойки и вытянулся во весь рост. Она стояла на самом верху кухонного шкафа – вафельница бабы-тёти. Я снял ее и немного постоял, баюкая ее в руках. А потом зашел в дедову спальню. В его молитвенник была вложена мятая пожелтевшая бумажка. «Вафельное сердце» - было написано сверху красиво, как в старые времена.
Так вот, оказывается, как называются вафли бабы-тёти – «вафельное сердце».Я не очень хорошо умею печь, но я прилежно следовал всем указаниям рецепта, и скоро на столе уже стояла большая миска с тестом. Как раз когда я собрался печь вафли, дверь с шумом распахнулась.
- Чем это ты тут занимаешься? – подозрительно спросила Лена.
Потом она увидела вафельницу.
- О…Я никогда не забуду, как мы с Леной пекли для деда вафли в Иванову ночь, пока на берегу фьорда настоящие жених и невеста играли свадьбу. Мы сидели напротив друг дружки по обе стороны стола и больше молчали. С моря доносилась музыка и радостный гул голосов. Я наливал тесто, Лена снимала готовые вафли.
Когда мы уже кончали печь, пришел дед. Он ужасно удивился, увидев нас.
И еще больше – когда понял, чем мы занимаемся.
- Сюрприз! – завопила Лена так, что обои стали отходить от стен.А потом мы ели вафли «вафельное сердце» в первый раз после смерти бабы-тети – дед, Лена и я. Я совершенно уверен, что она смотрела на нас с неба и улыбалась. И дед тоже улыбался.(с) Мария Парр «Вафельное сердце»

Знаешь, милый, бояться вовсе не обязательно. Это никому не помогает.

Лена не умеет быть в покое, у неё нет к этому таланта

- Мы никогда так больше не будем делать, - пообещал я запыханно.
А папа зашумел:
- Не будем так делать. Не будем так делать!.. Конечно, не будете! Вы с Леной никогда ничего не делаете два раза. Вы всегда придумываете новые безобразия!

Родители всегда нутром чувствуют, когда ты набедокурил...Можно подумать, у них там радар специальный встроен.

Она приготовила себе свой фирменный завтрак, настолько вредный для здоровья, что готовить его можно только если никого нет дома.

Невозможно идти спокойно, когда человек рад. Ноги скачут сами по себе.

Я подумал: вот бы иметь на лбу кнопочку, нажал ее — и исчез. Почему Бог не сделал нам таких? Было бы гораздо лучше иметь кнопочку, чем этот пупок в странном месте.

Смерть почти как снег: никогда не знаешь, когда он пойдет, хотя чаще всего это случается зимой.

..скучать по кому-то - самое прекрасное из всех грустных чувств.

Конечно же, у Ноя был катер, в этом Лена не сомневалась. Все знают, что катер — это такая лодка. А ковчег — это непонятно что, выдумка. И Лена вздохнула по-взрослому: ну как же так, писать такое в Библии.
— Катер ведь небольшой, — сказал я.
Лена кивнула.
— В том-то и дело, Трилле, что небольшой. Тогда ясно, почему динозавры вымерли. У Ноя не хватило для них места.

– Как можно сломать руку на уроке английского? – не унимался Магнус. – Ладно бы еще язык.
Но Лена объяснила, что, когда ужасно маешься от скуки, может произойти что угодно, а уроки английского своим занудством давно угрожали ее здоровью.

Вратарь и море

Мария Парр

Герои «Вафельного сердца» Лена и Трилле из бухты Щепки-Матильды подросли – им уже по двенадцать лет, а в этом возрасте все непросто. Дед Трилле стареет, неподалеку поселяется девочка-иностранка, а новый тренер футбольной команды изводит Лену придирками и держит на скамейке запасных. Друзья по-прежнему пускаются в невероятные авантюры, ссорятся и мирятся, ведут разговоры о пустяках и о важном. Год им предстоит нелегкий, он принесет любовь и ревность, страх смерти и отчаяние, мужество в трудную...

— У меня полон дом полоумных тинейджеров, но ты хуже всех! — кричал папа. — А тебе семьдесят восемь!

Вратарь и море

Мария Парр

Герои «Вафельного сердца» Лена и Трилле из бухты Щепки-Матильды подросли – им уже по двенадцать лет, а в этом возрасте все непросто. Дед Трилле стареет, неподалеку поселяется девочка-иностранка, а новый тренер футбольной команды изводит Лену придирками и держит на скамейке запасных. Друзья по-прежнему пускаются в невероятные авантюры, ссорятся и мирятся, ведут разговоры о пустяках и о важном. Год им предстоит нелегкий, он принесет любовь и ревность, страх смерти и отчаяние, мужество в трудную...