Удивительное совпадение, вы не находите? Этот кинжал, ваш дворецкий и ваш гость — все они одной национальности.
Насчет возможности свихнуться. Могу вас заверить, что я легко становлюсь мрачной, как русский роман. Ах, ради Бога, не будем говорить о русских!
Он узнал, что Лондонское отделение братства действовало уже несколько лет. Сама организация появилась в глубокой древности и вошла в силу во времена царствования Петра Великого, когда были приняты различные ужасные и непристойные обряды, что-то вроде вывернутого наизнанку монашества.— Один из их излюбленных обычаев — запираться в каком-нибудь доме, доводить себя до отвратительного религиозного исступления, а потом сжигать себя вместе с домом. К сожалению, не все это делали, так что братство выжило, превратилось в политическую организацию и признало советскую власть. Было ли оно само официально признано, я не смог выяснить, хотя, по предложению Аллейна, стал его членом и прошел кое-какие ритуалы.
— А он не рассердится? Он очень… э… отчужденный. — И вследствие этого он выше гнева. Он или сделает для вас одолжение, или церемонно откажет. Когда имеешь дело с русским, никогда не знаешь, действительно ли он всерьез обсуждает предмет разговора или просто выдает абстрактную последовательность мыслей. Попробуйте.
— Вы, конечно, читали, — начал он наконец, — о тайных братствах в России. В моей стране, несчастной многие века, они были всегда. Зачастую очень странные, с эротическими обрядами или членовредительством… ничего хорошего, знаете ли. Авторы дешевых английских романов часто пишут об этом всякий вздор. И журналисты тоже.
Англичане всегда изрядно смущаются, когда иностранец начинает у них на глазах валять дурака. Однако доктор Токарев ничего не знал об этой истинно британской застенчивости.
Каждому сыщику надо бы иметь рядом дилетанта, чтобы чувствовать себя умнее.
Детектив не может позволить себе что-то воображать. Он оценивает вероятность того или иного события.
- В местную тюрьму, мисс. — Прямо сразу в тюрьму? — прошептала Анджела. — Разумеется. Ведь доктор Токарев арестован. — За убийство? — А за что же ещё? — Но ведь он все время пел «Смерть Бориса»? — Видимо, плохо пел.
Вы пробуждаете во мне тёмные страсти. Это дурно с вашей стороны.
Ах, как приятно зажигать сердца! И влюбляться.
Нет худшего жребия, чем оказаться в чужом доме, куда пришло горе. Чувство одиночества, ощущение постоянного вмешательства в чужую беду, когда тебе кажется, что только болтаешься под ногами и от тебя бы с облегчением избавились, - всё это повергает в состояние постоянной неловкости, которой суждено оставаться…